Оказавшись на грани отчаяния, она утратила выдержку; прежде Сильвия никогда не вымолвила бы это вслух и при незнакомом человеке. Но ничего не имело значения, ничего, кроме одного: она теряла сына.
— Не может быть? Подождите…— Человек остановился. — Что с ним?
— Не знаю, сэр, — ее голос звучал еле слышно, — он не может двигаться.
— Его пробовали лечить?
— Да. То есть нет — наш доктор говорит: ничего нельзя сделать.
— Ваш доктор?
— Да, сэр. Тот, кто лечит людей в нашем квартале. Человек обвел взглядом грязную улицу, убогие дома.
— А другие врачи?
— Других не было. Хотя в больнице тоже так сказали.
— В благотворительной больнице для бедных?
Сильвия вскинула глаза.
— Да.
— Нужно было показать его более опытным врачам, — мягко упрекнул человек, — тем, кто учился в Европе.
Сильвия развела руками.
— Я неграмотная женщина, сэр, ничего не знаю… И потом, важные доктора берут большие деньги — у нас их нет.
— Вам не оказывали помощь?
— Очень мало.
— Как давно болен Даллас?
— Ох, сэр, я уже счет времени потеряла. Он тяжело вздохнул.
— Надеюсь, я пришел не слишком поздно. Проведите меня к нему, миссис Шелдон.
Сильвия вошла в дом, незнакомец шел следом.
— Даллас! — позвала мать, приоткрыв дверь во вторую комнату. — К тебе пришли.
Незнакомец резко вошел и остановился, глядя во все глаза на больного, на его осунувшееся бледное лицо и казавшееся безжизненным некогда сильное и красивое тело.
— Здравствуйте, Даллас, — тихо произнес он, — это я.
На щеках больного появился легкий румянец, и взгляд на секунду ожил: Даллас узнал посетителя.
— Вы живы! Я рад. Садитесь. К сожалению, позабыл ваше имя.
Незнакомец грустно улыбнулся.
— Нельзя забывать имена тех, кому вы спасли жизнь, — сказал он, и Сильвия, стоявшая у двери, удивленно вздрогнула: сын никогда об этом не говорил. — Меня зовут Конрад О'Рейли.
— Да, конечно! — Даллас выдавил улыбку. — Значит, у вас все хорошо? А та девушка, помните? Она жива?
В черных глазах Конрада мелькнула печаль.
— Да, — сказал он, — с нею все в порядке. Она поправилась и вернулась к нормальной жизни.
Даллас молчал.
— Я пришел к вам, — продолжил Конрад, — чтобы помочь. По правде говоря, я не надеялся, что вы выбрались тогда из леса… Но, к счастью, вы уцелели, и я сделаю все возможное, чтобы облегчить вашу жизнь. Скажите, вы вообще не можете двигаться?
Даллас покачал головой.
«Если сломан позвоночник — это конец, — подумал Конрад, — в таких случаях медицина бессильна». А вслух сказал:
— Я соберу всех самых лучших докторов Сиднея. Если есть хоть малейший шанс на выздоровление, увезу вас в Европу, попытаюсь сделать все возможное, чтобы вы поправились.
Сильвия смотрела на незнакомца огромными глазами. Конрад повернулся к ней.
— Все расходы будут оплачены, миссис Шелдон. Не обещаю чудес, я не медик и тоже мало что в этом понимаю, просто хочу сказать, что если в мире есть средства, способные помочь Далласу, то мы их используем — все, до единого.
Даллас вздохнул.
— Спасибо, — ответил он, и Конрад понял, что он уже не верит в хороший конец.
— Не стану задерживаться у вас, лучше сразу начну действовать. — Конрад поднялся с места. — Я не прощаюсь, Даллас. Ждите, я скоро вернусь.
Сильвия проводила гостя до порога.
— Чем вы занимаетесь, миссис Шелдон? — спросил Конрад.
— Я прачка. Стираю белье по домам.
Он тронул ее руку.
— Оставьте это занятие. Отныне я беру на себя все заботы о вас и о вашем сыне. Если… если Далласа не удастся поставить на ноги, я до конца жизни буду оплачивать все ваши счета. Вам не нужно больше работать, миссис Шелдон, теперь вы можете полностью посвятить себя сыну.
— Сэр! — Слезы сдавили горло Сильвии. Больше всего она боялась, что этот ураганом ворвавшийся в их жизнь незнакомец уйдет и не вернется, исчезнет, как сон, счастливый, но мимолетный. — Вы, правда, поможете, сэр?!
— Да, — дрогнувшим голосом произнес Конрад, — да, миссис Шелдон. Сделаю все, что в моих силах. Я обещаю.
Конрад не обманул. Через три дня он вернулся в сопровождении двух самых известных медиков Сиднея.
Осмотрев Далласа, оба развели руками.
— Ничего нельзя сделать. Очевидно, сломан позвоночник, — говорили они, — такие травмы не лечатся — этот юноша обречен.
То же сказал и третий врач, приехавший по делам из Мельбурна.
Но Конрад не спешил объявить Далласу приговор докторов. Он заметил, что Даллас, растревоженный царившей вокруг суетой, немного ожил за эти дни. Вновь забрезжил совсем было угасший огонек надежды. Даллас напоминал путника, заблудившегося в огромном мрачном лесу и внезапно услышавшего вдали человеческий голос.
У Конрада было готово письмо в Париж, в университет Сорбонны, но есть ли смысл возить больного в Европу: если действительно поврежден спинной мозг, Далласа все равно нигде не примут.
Несколько дней спустя он вдруг вспомнил о докторе Райане, лечившем когда-то Тину. Кажется, этот врач учился в Англии. Конрад разыскал его и попросил осмотреть Далласа.
Доктор Райан приехал на следующее утро и тщательно обследовал больного.
Конрад ждал в соседней комнате. Сильвия, к счастью, вышла во двор. Через полчаса мистер Райан вернулся и закрыл за собой дверь.
— Мистер О'Рейли…
Конрад вскочил. Его лицо исказилось от напряжения.
— Ну что?.. Он сможет выздороветь?
— К сожалению, не могу сказать ни да ни нет. Но, знаете, на мой взгляд, шанс есть. Дело в том, что позвоночник не поврежден. Думаю, если говорить упрощенно, существует сбой в передаче каких-то импульсов от мозга к телу, и причина — черепная травма. В Сиднее за это не возьмутся, но, если есть возможность, попробуйте показать больного в Европе. Конечно, на лечение могут уйти годы, а также множество сил и средств…
— Доктор Райан!
— И может быть, ничего не получится…
— Главное, вы дали мне надежду.
— Я могу ошибаться.
— Не верю! — Конрад готов был использовать малейшую возможность помочь своему спасителю.
Он передал Далласу и Сильвии слова врача.
