каленым железом прожгла ее сердце. Эти мальчики такие веселые, они смеются, а много ли радости у ее сына?
«Я сделаю так, что у него будет все», — в сотый раз подумала она. Тереза постоянно собиралась воздать Барни должное, подарить любовь и ласку, но все не хватало времени, отвлекали дела и проблемы. Она не думала о том, что чувства нельзя сдать на хранение, чтобы они дожидались своего часа. И Барни тоже не может ждать — любовь матери нужна ему сейчас.
Дверь скрипнула, в гостиную вошел одетый по-домашнему мужчина. На ногах его были войлочные туфли.
Тереза смотрела на него сквозь прозрачную темную ткань. Что ж, чувство к этому человеку, если оно и было, унеслось временем, точно с дерева осенние листья, исчезло навсегда. Древо ее души… Зазеленеет ли оно еще когда-нибудь, зацветет ли весенним цветом?
— Это вы хотели видеть меня, мисс? —Тереза резко повернулась и откинула вуаль.
— Да, я. Здравствуйте, мистер Милнер!
Он увидел смуглое лицо и блестящие глаза.
— Тереза Хиггинс, — сказала она на случай, если он забыл ее имя.
Нейл шагнул навстречу, потом остановился.
— Тереза?
В его словах сквозило тихое удивление. Тереза молча разглядывала его. На фоне прекрасно обставленной гостиной Нейл не выглядел счастливым человеком. Лицо стало еще бледнее, чем прежде, и серо-голубые глаза утратили былую выразительность.
Нейл приехал в Англию шесть лет назад и выполнил все, что было задумано. Он женился на дочери богатого торговца, владевшего магазином в центре Лондона, и поселился в этом роскошном особняке. Жена родила ему двух сыновей и… на этом время словно остановилось. Не имея титула и громкой фамилии, Нейл не мог быть допущен в высшее общество, делами в силу врожденной лени заниматься не хотел, но и желанная праздность вскоре начала угнетать, как и сама жизнь. Жену он никогда по-настоящему не любил, заботы о детях были в тягость. Он жил в ожидании, когда пройдет день, часто не зная, как убить время, и не думал о том, что в этой стремлении потихоньку убивает себя.
По воскресеньям они с женой гуляли по лондонским паркам или навещали ее родителей, которые не были довольны зятем.
Нейл привык к более свободной жизни, которая в Австралии не была связана такими условностями, как жизнь в Англии.
Ему не нравился климат, не нравилась природа, а главное, люди.
Первое время он не вспоминал Австралию, а потом вдруг затосковал. Как выяснилось, самое лучшее осталось там, в прошлом, лучшие годы, лучшие встречи.
— Как ты меня нашла? — растерянно произнес Нейл.
— Я потратила на это три года, — сказала Тереза, — специально наняла человека.
— Зачем?
Она усмехнулась.
— У меня не так много шансов заработать деньги.
— А! — произнес он и улыбнулся. Тереза не поняла, что значит эта улыбка. — За этим ты и приехала? Что ж, садись.
Тереза удивилась. Он не возмутился, не разгневался, похоже, был даже рад ей. Она приготовилась к войне, а не к переговорам и слегка растерялась.
— Чем могу помочь? — спросил он. — То есть я хотел сказать, сколько тебе нужно?
Тереза хищно улыбнулась.
— Много.
Нейл разглядывал ее, а Тереза тем временем заглянула в себя. Она шарила по уголкам своей души, стараясь найти остатки чувств, но тщетно. Ни любви, ни ненависти, только равнодушие. Этот человек чужой— ей и Барни. Она не могла внушить себе, что Нейл — отец ее сына.
Ей даже стало неловко что-то требовать от него, раз он ей так безразличен. Она испытывала облегчение оттого, что не связана чувствами, и одновременно тяжесть. Страшно жить, не только когда тебя никто не любит, но когда и ты не любишь никого. Это не свобода, это пустота.
— Ты из Австралии? — спросил Нейл.
— Да.
— Давно в Лондоне?
— Второй день.
— Как тебе здесь? — произнес он с надеждой, точно искал сочувствие.
Тереза пожала плечами.
— Я бы тут жить не смогла.
— А как ты живешь там?
«Не стоит ему ничего рассказывать», — подумала она.
— Стараюсь жить хорошо.
— Я рад, — произнес он бесцветным голосом. Терезе надоел этот бессмысленный диалог. Раньше она мечтала, как насладится местью, будет растягивать удовольствие, а теперь ей хотелось поскорее закончить разговор.
— Мне нужны деньги, — собравшись с духом, жестко произнесла она.
— Сколько?
Глядя ему в глаза, Тереза назвала сумму. Нейл не успел отреагировать: дверь приоткрылась, и в гостиную заглянула его жена.
— Алиса, оставь нас! — не поворачиваясь, резко произнес Нейл. Женщина исчезла. Тереза усмехнулась.
— Столько я не могу дать. — Лицо Нейла утратило рассеянно-тоскливое выражение и стало серьезным. Он будто начал просыпаться.
— Сможешь.
— Интересно, — сказал Нейл, — почему я должен тебе платить? Кажется, я оставил тебе деньги?
— Мне нужно еще! — В глазах Терезы вспыхнул огонь безжалостного упрямства.
— Ты так в себе уверена, — заметил Нейл.
— Да, очень.
— Ты слишком дорого оцениваешь свою честь. — Тереза стиснула зубы.
— То, о чем ты говоришь, не продается! Я так дорого оцениваю твое спокойствие, твою сытую жизнь!
Она взяла себя в руки. Нет, не стоит говорить с ним ни о чем, что касается чувств.
Нейл провел рукой по лбу, отбрасывая прядь волос.
— Не понимаю.
— Сейчас поймешь. — Тереза вынула бумаги.
— Прочти. Можешь порвать — у меня есть еще. Если они не интересуют тебя, я передам их родственникам твоей жены. Не думаю, что им будет приятно.
Нейл пробежал глазами бумаги. Его лицо изменилось.
— Где ты их взяла?
— В одном полицейском участке.
— Твой человек достал их тебе?
Тереза кивнула. Нейл молчал — он думал.
— Это не очень большая сумма для тебя. Твоим детям не придется голодать!
— Может быть. Он встал.
— На что только не пойдет оскорбленная женщина! Ладно, я готов понять твои чувства…
— А, значит, ты прекрасно помнишь, как со мной поступил! Только, знаешь, у меня нет к тебе чувств. Потому что ты никакой, Нейл. Пустое место. У тебя нечего взять, кроме денег, и, кроме денег, мне ничего от тебя и не надо.
— Подожди, я выпишу чек.
