ей хотелось узнать, о чем беседовали леди Хэрриет и отец Мартин.
— Нам всем нужна ваша помощь, святой отец, — сказа старуха. — После того, как вы вознесете молитвы во здравие нашего любимого Мейнарда, мне бы хотелось вместе помолиться в часовне. Хотя небеса и не совсем справедлив к нам, я тем не менее полна решимости прослушать утреннюю мессу.
Отец Мартин посмотрел на леди Хэрриет изучающим взглядом. Он чувствовал некий скрытый смысл в ее слова но не мог взять в толк, на что намекала старая леди. Тщательно подбирая слова и растягивая фразы, священник сказал:
— Если таково ваше желание, миледи… Кстати, да позволено мне будет высказать предложение. Хотя вы и не вер; те, что Линни обладает даром целительницы, она, на мой взгляд, куда лучше…
— Может быть, вы и правы, но, как видите, ее здесь нет, — отрезала леди Хэрриет. Она положила ладонь на руку священника и с силой сжала пальцы. — Итак, святой отец прочитайте ваши, молитвы, после чего мы проследуем с в ми в часовню, а Доркас будет нас сопровождать.
Отец Мартин открыл было рот, чтобы задать вопрос леди Хэрриет, но передумал и рот закрыл. У них за спиной сто; стражник, который сопровождал женщин от самой башн а двое других, одетые в алые с черным туники де ла Мане расположились поблизости. Придав лицу соответствующ случаю постное выражение, отец Мартин прошел к изголовью раненого и положил руку на его пылающий лоб. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа… Пока замковый капеллан возносил молитвы создателя заклиная его вернуть здоровье Мейнарду де Валькуру, Линни занималась куда более прозаическими вещами. Она орабатывала раны брата, ухитряясь при этом вникать в молитвы и находить в них успокоение, которое так требовалось ее измученной душе. Успевала она и поглядывать сторонам и заметила, что все, кто собрался в плохо освещенном помещении караулки, склонили в молитве головы — даже Фрайан. Все, за исключением солдат в черно- красных туниках, которые внимательно следили за каждым ее движением.
«Они смотрят на меня, полагая, будто я Беатрис, — подумала девушка. — Они знают, что скоро их лорд на мне женится и отведет меня к брачному ложу».
На Линии волной нахлынула печаль, и она в сильнейшем волнении попыталась отыскать взглядом сестру. Они с Беатрис видятся сегодня в последний раз — и бог знает, когда увидятся, снова. А ведь они с сестрой никогда не разлучались — даже на день! Ах, добрая, милая Беатрис — она единственная из всего их семейства по-настоящему любила ее и заботилась о ней.
Когда отец Мартин закончил читать молитву и все склоненные головы разом поднялись, на Линни снова еще более мощной волной обрушилась паника.
«Не уходи! — хотелось ей крикнуть во весь голос. — Не оставляй меня, Беатрис!»
Можно было подумать, что сестра услышала этот молчаливый крик: на ее измазанном сажей личике отразилась точно такая же мука. Несчастных сестер разлучали, даже не дав им возможности как следует попрощаться.
Забыв обо всем, Линни стала приподниматься с колен. Леди Хэрриет, однако, учла вероятность такого развития событий и, сделав шаг вперед, встала между сестрами.
— Пока ты будешь врачевать телесные недуги Мейнарда, я позабочусь о его духовных нуждах. Когда закончишь перевязывать его раны, сразу же возвращайся в башню — мне необходимо с тобой.серьезно поговорить.
С этими словами леди Хэрриет отвернулась от Линни и, опираясь на руку лже-Доркас, размеренным шагом двинулась в сторону замковой часовни.
Сегодняшнее утро казалось еще тяжелее вчерашнего дня. «Неужели такое возможно?» — спрашивала себя Линни, откладывая в сторону окровавленные тряпки, которыми она накануне перевязывала раны Мейнарда. Вчера она трудилась под гнетом свинцовой тучи страха и неопределенности. А сегодня эта туча обрушилась на нее проливным дождем отчаяния. Она едва не позавидовала бессознательному состоянию Мейнарда, которого все эти трагические событе нимало не волновали.
И тотчас принялась себя корить. Подумать только, ком она завидует — Мейнарду?! Как же эгоистично с ее стороны полагать, будто ее собственные страдания тяжелее, чем страдания других! Но она по крайней мере находится в доброю здравии, ей не угрожает смерть.
Слава создателю, раны брата не загноились. Это, правда не слишком ободрило Линни, поскольку сознание к Мейнарду так и не возвращалось. К тому же его продолжал ежи гать внутренний жар, хотя она приложила все возможны усилия, чтобы сбить температуру. Линни опасалась, что бра; не выживет, хотя никому на свете не призналась бы в свои сомнениях. Кто знает, может быть, молитвы леди Хэрриет; Беатрис дойдут до творца и помогут Мейнарду выкарабкаться?
«Интересно, где сейчас Беатрис?» — спрашивала себя девушка.
Об этом, наверное, известно одной только леди Хэрриет. Она поднялась в полный рост и покрутила головой — очень затекла и болела шея.
— Не отлучайся от него ни на минуту, — обратилась к Фрайану. — Я скоро вернусь. Может быть, мне удастся влиять на де ла Мансе и он позволит перенести Мейнарда в башню.
Фрайан ничего не ответил, лишь смерил мрачным взором двух солдат, которые охраняли его хозяина.
«Не мешало бы мне временами придерживать язык, — рассуждала сама с собой Линни, возвращаясь в сопровождении Нормы в темницу под крышей. — Ну не глупо самом деле, говорить о своих планах в присутствии де ла Мансе?» Впрочем, она была настолько утомлена, что думать об осторожности просто не хватало сил.
— Смотри, — сказала между тем Норма, кивая голе он сторону внутреннего дворика, на котором копошились, люди де ла Мансе. — Их, кажется, заметно поубавилось.
Она была права. Присутствие людей де ла Мансе, разумеется, ощущалось повсеместно, однако же они зря не слонялись по двору, а были заняты делом. И жизнь постепенно входила в прежнюю колею. Железный Джон уже трудился себе в оружейной, продолжая, как прежде, острить мечи и приводить в порядок другое оружие. Два рыцаря показывали молодым оруженосцам приемы боя на мечах, а прачки привычно суетились у огромных бельевых чанов. Щенок-переросток добродушно взирал на кошку, которая яростно шипела, выгнув спину.
Липни потерла кулачком слезившиеся от усталости глаза. Можно было подумать, что ничего особенно страшного вчера не произошло и жизнь де Валькуров вовсе не пошла прахом, как они все полагали.
Можно было подумать, что все ужасы минувшего дня ей привиделись.
Но нет. Это был не сон. А скорее — ночной кошмар, вдруг ставший явью. Она увидела собственными глазами виновника всех ее несчастий, важно шествовавшего вдоль крепостной стены к воротной башне. Экстон де ла Мансе! Один из тех двух медведей, что изображены у него на гербе. Вторым же был его брат- недомерок, который, по правде говоря, больше смахивал на искусанного блохами медвежонка. Эти двое обходили замок и вели счет добру, еще вчера принадлежавшему ее семейству, а за ними с почтением следовала свита с сэром Хью во главе.
Вот ужас! Но еще хуже другое — она. Линии, была не в силах этому воспрепятствовать. По крайней мере в данную минуту.
Но день отмщения настанет! Если Беатрис выйдет замуж за могущественного сеньора, который отважится бросить де ла Мансе вызов, тогда…
— Клянусь мощами святого Иосифа, этот парень уже чувствует себя здесь хозяином, ~ промолвила Норма. — Даже страшно подумать, что ты, миледи, и он… Линии остановила ее излияния нетерпеливым жестом. — Если тебе страшно — не думай. И ради бога, не затевай разговора об этом — по крайней мере, со мной!
Линни вздохнула и призадумалась. Сама того не замечая, она начала вести себя точь-в-точь как ее бабка, обвиняя других во всех своих бедах.
— Прости меня, Норма. Уж тебя-то мне винить не в чем. Давай-ка лучше разыщем леди Хэрриет. Мне не будет покоя, пока я не узнаю, где Би, то есть Доркас, и что с ней. Скорее бы она оказалась в безопасном месте!
Леди Хэрриет и лорд Эдгар сидели в зале за колченогим столом и поглощали поздний завтрак, в то время как слуги уже готовились накрывать к полуденной трапезе. Ког Линии и Норма к ним присоединились, леди Хэрриет жес том велела няньке взять свою порцию и удалиться. Линни же указала на скамью рядом с собой.
