— Держи. — Она протянула ему миску. — Промой рану, а затем смажь ее этим бальзамом.
Дэфидд угрюмо взглянул на нее:
— А ты разве не можешь?
— И не подумаю, — отрезала она, ставя перед ним кувшин с водой и чашку с мылом.
Он немного подождал, а потом с глухим ворчанием принялся сам промывать рану, иногда морщась от боли.
— Прошу извинить меня, — сказала она, скорее из вежливости, чем из сострадания.
Каким бы презренным негодяем он ни был, ей как-то не улыбалось иметь в его лице личного врага.
В ответ раздалось глухое ворчание.
— Я же попросила прощения. Разве тебя не учили вежливости?
Он недоуменно взглянул на нее. Его взгляд скользнул по ее лицу, опустился вниз и остановился на ее груди.
— Ах вот как, ты просишь прощения?! Но тогда почему ты не желаешь перевязать мне рану?
Презрительно скривив губы, Изольда задержалась на пороге.
— Мне хочется, чтобы твоя раненая башка прогнила насквозь и отвалилась.
И она вышла, надменно вскинув подбородок. Внутри она вся кипела от злобы и ненависти. Этот человек был ей противен, как и другие взбунтовавшиеся валлийцы. Но больше всех она ненавидела и презирала их главаря.
Однако впредь ей следовало вести себя осторожно. Она не должна была открыто выказывать свое отвращение, это было не только неблагоразумно, но и опасно. Надо держать себя в руках.
Однако подобное намерение легче выразить словами, чем выполнить на деле. Едва она вошла в общий зал, как там сразу наступила мертвая тишина. Десятки лиц повернулись в ее сторону и с жадным любопытством смотрели, как она направлялась к верхнему концу стола. Смущенная и растерянная прислуга смотрела на нее с надеждой, умолкнувшие валлийцы — насмешливо и дерзко, но особенно наглый взгляд был у Риса ап Овейна.
Изольда сделала вид, что ей нет до него никакого дела. Иногда она задерживалась, бросала приветливое слово одной служанке, другой ласково клала руку на плечо, нашлось у нее доброе слово и для бледного мальчика-пажа, разливавшего эль. Слуги, повинуясь ее указаниям, постепенно приободрились и оживились. Постепенно в зале восстановилась привычная атмосфера, присущая трапезе. Английская речь становилась все громче, увереннее, хотя временами грубые голоса валлийцев перекрывали ее мерное звучание.
Наконец Изольда подошла к своему месту. Рис встал и пододвинул к ней стул, в ответ на любезность она произнесла подобающие для такого случая слова благодарности.
— У тебя все отлично получается.
Он наполнил кубок вином и протянул его Изольде.
— Надо благодарить не меня, а моих родителей, так меня воспитали, это целиком их заслуга, — возразила она.
— Все равно ты молодчина. — Рис подал знак пажу: — Положи своей госпоже самый нежный кусочек жареной птицы.
— Мне что-то не хочется есть, — запротестовала Изольда.
Паж застыл на месте, держа в руках блюдо и переводя испуганные глаза с Риса на Изольду и обратно.
— Тем не менее тебе придется отведать это блюдо, — твердо сказал Рис, собственноручно кладя на ее тарелку аппетитный кусок курицы.
Рис махнул рукой пажу, чтобы тот удалился, и как ни в чем не бывало уселся в кресло.
— Я понимаю, почему ты мне все время возражаешь. Тебе очень хочется перечить во всем, но в конце концов я заставлю тебя выполнять любое мое распоряжение, каким бы незначительным оно ни было. Заруби себе на носу: из каждой нашей стычки я всегда буду выходить победителем.
Изольда подпрыгнула так, как будто ее кольнули шилом. Она вскочила и, забыв о всяком благоразумии, закричала:
— До конца своей короткой жизни, в чем у меня нет ни малейших сомнений, ты будешь проклинать этот день!
В зале смолкли все разговоры. В полной тишине голос Риса прозвучал отчетливо и даже громко:
— Зато я никогда не буду проклинать… — тут он ухмыльнулся, — минувшую ночь.
Рис схватил ее за руку и принудил сесть обратно на место, а затем шепнул на ухо так, чтобы никто не слышал:
— Я также не стану проклинать ни одну из тех ночей, которые последуют вслед за этой.
Глава 12
До конца дня Рис не упускал из виду Изольду. Хотя он твердил про себя, что это глупо, тем не менее ему очень не нравились те взгляды, которые время от времени бросал на Изольду Дэфидд. Он тайком послал следить за ней Лайнуса и Гэнди, наказав им, чтобы никто и пальцем не смел дотронуться до Изольды.
Между тем он велел привести к нему из подземной тюрьмы управляющего и начальника замковой стражи. Прежде всего Рис хотел проверить счетные и расходные книги с управляющим. Что же касается Осборна, то Рис хотел, чтобы опытный военный оценил его новый, на валлийский манер, способ охраны замка.
Сквозь полуоткрытые двери конторы управляющего он смотрел, как двое верных слуг Фицхью под охраной трех воинов не спеша шли через двор. Внезапно к ним навстречу кинулась непонятно откуда возникшая Изольда. Она бросилась на шею Осборну, который раскрыл навстречу ей объятия. Рис задумчиво потер щетину на подбородке. Он никак не ожидал подобного проявления чувств. Что и говорить, девчонку никак нельзя было обвинить в равнодушии к слугам, попавшим в беду. Изольда, Одо и Осборн, обнявшись, стояли посреди двора плотным кружком, поочередно что-то восклицая от радости и перешептываясь.
Она совсем не походила на холодных и надменных английских дам, характер которых Рис успел очень хорошо изучить за последние годы. Судя по всему, давала о себе знать валлийская кровь, доставшаяся ей от матери. Несмотря на то что она была воспитана в английском духе, в ее благородной крови ощущалась валлийская неудержимость и внутренняя сила.
Если бы она могла сокрушить, уничтожить его, она без всяких колебаний сделала бы это. Не стоило забывать о подобной угрозе.
Выйдя на двор, Рис чуть помедлил, чтобы троица заметила его появление, и не спеша направился к ним. Осборн первым увидел его и тут же застыл с мрачным видом, вслед за ним притихли прильнувшая к старому рыцарю Изольда и Одо.
— Успели наговориться? — как можно веселее спросил Рис, обращаясь главным образом к Осборну. — Не пора ли заняться делом?
— Каким? — насторожилась Изольда.
— Мужским, — отрезал Рис.
Она вскинула подбородок:
— Все, что происходит в замке, в любом случае касается меня.
Дворецкий Одо что-то пробурчал в знак согласия, а Осборн обнял Изольду сзади за плечи, как бы удерживая от опрометчивого поступка.
— Спокойнее, Изольда. Мы с Одо сами во всем разберемся, — сказал старый рыцарь.
— Вот именно — спокойнее, — передразнил Рис. — Разве у тебя нет дел?
Изольда еле-еле сдержалась, чтобы не ответить резкостью на резкость. Однако сердитый блеск ее
