— Скажите, с какой целью вы ведете наблюдение за всеми этими мужчинами? Намереваетесь выбрать себе мужа? Взвесить их достоинства и недостатки и выбрать лучшего? — Он рассерженно уставился на нее.
Оливия опустила глаза:
— Это просто мое увлечение. Ничего больше. Я помогаю своим приятельницам лучше узнать их поклонников. И иногда я указываю им на джентльменов, которых они сами могут и не заметить.
— Мужчин вроде меня? — издевательски усмехнулся он. Но Оливия серьезно ответила:
— Пока что я, по совести говоря, не могу порекомендовать вас ни одной женщине.
На долгий, тревожный момент их взгляды снова скрестились.
— Возможно, ни одна из ваших приятельниц не окажется той, которую я ищу.
Оливия согласно наклонила голову:
— Означает ли это, что вы ищете жену? Полагаю, вы холосты?
— Вы действительно привыкли думать обо мне самое худшее, не так ли? Но да, я еще не женат.
Оливия ощутила извращенное удовлетворение, которое, правда, решительно проигнорировала.
— Но вы собираетесь все это изменить?
— Ясно. А как насчет наследника? Мне казалось, что ваша семья потребует от вас уладить эту проблему.
— Вас снова одолело любопытство и стремление сунуть нос в чужую жизнь?
Она ответила бесхитростной улыбкой. Значит, ему не нравится, когда она справляется о его личных делах? Но это только подогрело ее настойчивость.
— Ну разумеется, сую нос. А каким же еще образом мне узнать о вас?
Он остановился и несколько минут ее изучал.
— Прекрасно. История моей семьи не тайна. Мои родители и единственный брат умерли. Что же касается наследников… не все ли равно, кто наследует титул барона Хока? Меня уже это интересовать не будет.
— Я очень сожалею о смерти ваших родственников, — пробормотала она, смущенная своим легкомысленным вопросом. — Я что-то об этом слышала.
Он пожал плечами:
— Их нет на свете уже несколько лет. Кроме того, рано или поздно мы все умрем. — Он произнес это без видимых эмоций, но Оливия снова почувствовала в нем глубинную печаль.
Они добрались до деревьев, отделявших границу города от серебристого потока ледяной воды. Но лорд Хок продолжал идти по узкой тропинке к тенистой беседке. Послушная кобылка, почуяв воду, навострила уши.
Оливия остановилась.
Они здесь вдвоем. А за грядой деревьев их и вовсе не будет видно. Одного того, что она окажется рядом с человеком, которому никак нельзя доверять, должно быть достаточно, чтобы она повернула обратно. Но солнце сияло, ручей манил, ей ужасно надоели толпы людей на трибунах.
Она оглянулась на скаковой круг и увидела висевшее над ним облако пыли. А здесь так сладко пела птичка, и среди деревьев, на границе между светом и тенью, танцевали две бабочки: одна желтая, одна оранжевая с черным.
Скаковой круг вместе со всеми людьми был не так уж далеко, заверяла она себя. Кроме того, он сейчас трезв. И вряд ли будет рисковать расположением окружающих, приобретенным после того, как его кобыла выиграна забег. Похоже, сейчас он готов поговорить, а она не хотела упустить этот шанс.
Поэтому она приподняла юбку на несколько дюймов и смело ступила в высокую, по колено, траву. Чуть подальше, во влажной тени, трава уступила место веерам папоротника, сменившимся мягким мхом.
Он глянул на нее, но тут же отвернулся, и она не успела увидеть выражение его лица.
«Возвращайся», — требовал разум. Но любопытство взяло верх. Как умерли его родители и брат и почему он слышать не хочет о женитьбе, которая поможет ему избавиться от одиночества?
Потому что Оливия была твердо уверена в одном: Невилл Хок — очень одинокий человек. Поэтому и не спит по ночам и слишком много пьет. Возможно, с ее помощью он сможет найти подходящую для него женщину и заполнить пустоту в душе. Но она должна быть энергичной, отважной и не бояться переступать границы, установленные светским обществом.
Оливия закатила глаза, потрясенная собственными мыслями. Должно быть, это его трагическое повествование так влияет на нее, ибо стремление найти жену для лорда Хока вряд ли входило в ее намерения, когда она решила подойти к нему сегодня.
Но тут он нырнул под низко нависшую дубовую ветку и послал ей свою кривую, мимолетную ухмылку. И в этот момент глупые фантазии Оливии резко столкнулись с реальностью. Невилл Хок вполне способен сам найти себе женщину, и только идиотка может думать иначе. Ей следовало бы немедленно повернуть назад, но если она не собиралась этого делать, нужно было по крайней мере твердо помнить о цели. У него нет причин изводить ее. И все же он предпочел делать именно это. И любая порядочная женщина, будь то горничная или аристократка, просто обязана поставить его на место.
Оливия с высоко поднятой головой вышла на поляну, протянувшуюся вдоль узкого русла реки.
Нет, ее цель ясна. Пусть только попробует снова взяться за свое — и увидит, чем это кончится!
Киттиуэйк зашла в прозрачную воду и стала жадно пить. Оливия с завистью смотрела на красивое животное. Как бы она хотела побродить босиком по ручью, а потом прыгнуть на спину Китти и скакать во весь опор!
— Полегче, девочка. Не так быстро, — сказал лорд Хок кобылке, уводя ее от ручья. Лошадь вскинула голову и снова потянулась к воде, но он отвлек ее пригоршней травы. — Потише, Китти. Не то заболеешь.
— Похоже, у нее другое мнение, — заметила Оливия.
— Как у всех интересных женщин.
Означал ли этот прямой взгляд, что она тоже в числе этих женщин? Оливия решила, что нужно сделать вид, будто она польщена. Поэтому и улыбнулась, но своего намерения не оставила.
— А ваша мать тоже была интересной женщиной?
— Трудно сказать, — выдавил он, помолчав. — Разве ребенок может верно судить о родителях? Вот вы, например, сумели бы?
— Возможно, да… а возможно, нет. Однако я могу увидеть вашу семью только глазами единственного оставшегося в живых потомка. Так вы не ответили на мой вопрос, лорд Хок.
— Почему вы не зовете меня Невилл?
— Мы недостаточно хорошо знакомы, чтобы позволить такую фамильярность.
— Это можно устроить.
Всего тремя словами и жарким взглядом он лишил ее сил.
Она сорвала трехлапый лист с ближайшего куста бузины и повертела в руке.
— Стараетесь отвлечь меня, чтобы не отвечать на вопрос?
Он задумчиво гладил бок Китти.
— Это вы, Оливия, постоянно меня отвлекаете, — возразил он и тут же, ухмыльнувшись, поправился: — Мисс Берд.
— Так ваша мать была интересной женщиной? — повторила она с некоторым раздражением.
Поняв, что она не отступится, он вздохнул:
— Моя мать была человеком спокойным, тихим. Заботилась о семье, хозяйстве. Часто бывала в церкви. То есть обладала всеми необходимыми качествами для доброй жены и заботливой матери.
— Но была ли она интересной?
— Мой отец так считал. Единственный раз он был жесток по отношению к ней: когда умер раньше ее.
— Вот как…
Оливия снова почувствовала себя маленькой и злой девчонкой.
— Он подхватил кашель, от которого не смог оправиться. А когда он умер, она стала чахнуть и последовала за ним через несколько месяцев.
— Пока вы были на войне?
