После этих зловещих слов галла плотно обступили Инанну, и тогда
Демоны набросились на несчастного Думузи, стали бить его «большими топорами», поставили его на колени, связали. Обратив испуганный взор к небу, Думузи воздел руки к богу солнца:
Превратившийся в змею Думузи пересёк луга на склонах гор, его душа «вознеслась словно ястреб». Когда он пришёл в дом своей сестры Гештинанны, она взглянула на него и от горя «расцарапала себе щёки», опустила голову, разорвала на себе одежды, «горько заплакала над страдающим юношей»:
Между тем демоны–галла ищут свою жертву. Поэт красочно описал адских стражников: это были существа, у которых «нет ни матери, ни отца, ни сестры, ни брата, ни жены, ни сына», нет ни капли доброты; они не отличают хорошего от дурного и не знают сострадания. Посовещавшись между собой насчёт того, где искать пастуха, демоны решили не ходить в дом его друга, «в дом его тестя» (т. е. Уту); хлопнув в ладоши, они «с криком, который исходил из их уст», отправились в путь и подошли к дому Гештинанны. «Укажи нам, где твой брат», — потребовали они, но Гештинанна им не сказала. Тогда галла стали истязать Гештинанну, но преданная и любящая сестра молчала. Не найдя пастуха в доме, галла решили искать его «в священной овчарне». Там они его нашли и зарубили топорами, закололи ножами.
Табличка из Ура заканчивается рассказом о Гештинанне, которая в отчаянии от смерти брата испуганно «летает, как птица», плачет и говорит, что хочет разделить его злую долю.
Таким образом, мы ещё раз встретились с Инанной, жестокой и себялюбивой богиней, обрекающей своего мужа на смерть. Как отличается от неё Гештинанна — воплощение верности, доброты и преданности! Невольно возникает мысль, что этот миф создан в ту эпоху, когда не всех богов одинаково почитали в Шумере, и что возник он в тех районах, где первоначально не знали Инанны. Когда же пришлось покориться ей, боль и отчаяние породили аллегорию: злая богиня–победительница погубила… бога (?), царя (?). Кто бы он ни был, она погубила того, кто был символом и верой побеждённых.
Сонм шумерских богов, как мы уже говорили, был огромен. Мы познакомились только с главными богами. Наряду с ними существовали десятки и сотни божеств: Нисаба, дочь Ана, фигурировавшая в сне Гудеа, богиня хлебных злаков и покровительница письменности; Нанше, ведавшая правосудием и предзнаменованиями (главным образом теми, которые возникают в сновидениях); Гибил — бог огня и света. Кроме перечисленных существовало ещё множество богов.
Подземное царство
А теперь покинем небеса, откуда великие боги управляли землёй и вселенной, оставим землю, где каждый предмет или явление имели своего бога–покровителя, и перенесёмся в царство Эрешкигаль.
Благодаря мифу о нисхождении Инанны в подземное царство мы уже имеем некоторое представление о «стране, откуда нет возврата», где действуют непреложные законы, обязательные как для людей, так и для богов. Мы уже знаем, что путь в преисподнюю лежал через реку, на берегу которой сидел страж, что умерших перевозил на другой берег «человек лодки», что, прежде чем предстать перед ликом владычицы подземного царства и выносящими приговоры семью Ануннаками, нужно было пройти через семь врат. Мы знаем имена различных божеств, связанных с подземным царством. Среди них — сын Энлиля Нергал, «господин больших пространств»; Нети, главный привратник; Энмешарра, один из богов, почитавшихся в земледельческих районах, после «смерти» ставший божеством подземного царства. Кроме того, — а может быть, прежде всего — ад был местом пребывания демонов, больших и малых галла, тех, кто «вырывает жену из объятий мужа, кто отрывает дитя от груди кормилицы». О демонах и о том зле, которое они причиняли людям, мы поговорим позднее. А сейчас попробуем, опираясь на имеющиеся в нашем распоряжении тексты, заглянуть в шумерский Аид. Ведь всё, что удаётся узнать о царстве мёртвых, становится бесценным материалом, помогающим изучению философии, представлений о человеческой судьбе, духовной жизни, чаяний и надежд народа, исчезнувшего четыре тысячелетия назад. Более того, подробности, касающиеся пребывания теней в Куре, обогащают наши представления о жизни и обычаях шумеров, так как они нередко воспроизводят повседневную жизнь людей (то же самое мы говорили по поводу образа жизни и обычаев богов).
