— Анджело говорит, что Отгон не достоин быть императором Европы. Он говорит, что я…
— Ты? Император?
Ей не удалось скрыть изумление, но удалось хотя бы сдержать порыв смеха. Ну и ну! Придумать же такое!
Пузырьки горького веселья, поднимавшиеся откуда-то из живота, внезапно полопались. А так ли уж абсурдно это предположение? Она знала, кто такой Анджело, что он пытается сделать, и с готовностью помогала… при условии, что и сама — через сына — обретет такое положение, какого не достигала еще ни одна женщина. Вдовствующая императрица… Конечно, это совсем не то, что ее нынешнее положение. Да, императрицей будет Эльфгиду, это мягкое и тихое создание, ставшее королевой, женой Этельреда. Но роль императрицы — роль, а не титул — достанется Эльфтрит.
Не будучи знатоком религии, она все же знала рассказ о Последнем императоре. О том, кто будет править миром в самом конце и передаст земное царство Царю Царей, а сам упокоится с миром.
Вот только…
Даже лисица, попавшая в ловушку и выбравшаяся из плена благодаря счастливой случайности, не испытывала такой радости, как Эльфтрит. Да, да. Если Последний Император никогда не умрет…
Она поднялась, медленно, преодолевая боль, и проковыляла к своему единственному ребенку. Он с недоверием взглянул на нее и едва не отстранился, когда мать коснулась сухими губами его бородатого лица. Эльфтрит целовала его губы, щеки, лоб. Судя по выражению голубых глаз, он ошибочно принял ее восторг за гордость. Восторг пленника, увидевшего способ бежать из темницы, — за материнскую гордость.
— Мальчик мой, — едва сдерживая слезы от облегчения, сказала она. — Из тебя получится прекрасный император. Богу это угодно.
Идиотская улыбка расплылась по его симпатичному лицу.
— Да. Богу это будет угодно, — раздался голос, заставивший вздрогнуть обоих, — но сначала мне нужно уладить одно неприятное дело.
Конечно, это был Анджело. Как всегда, он появился совершенно без предупреждения, как кот.
— Что такое, Анджело? Что случилось?
Усталость, прозвучавшая в вопросе сына, едва не пробудила в королеве жалость к нему. Едва.
— Рядом с вами есть предатель, ваше величество, — торжественно сказал Анджело. — Как я и опасался. Даны, опустошившие Лондон, получили предупреждение о нашем приближении. — Он повернулся, выглянул за дверь и махнул рукой. — Введите его.
В следующее мгновение в комнату вступил окровавленный, хромающий человек. Лишь приглядевшись повнимательнее, Эльфтрит узнала в этом связанном, истерзанном мужчине Элфрика, только недавно ставшего олдерменом.
— Элфрик! — с ужасом воскликнул король. Глаза его покраснели, и королева, бросив взгляд на сына, поняла, что он вот-вот расплачется. — Элфрик, зачем? Разве я плохо обращался с тобой? Разве ты мало получил почестей?
Невнятный звук, вырвавшийся из его горла, вряд ли можно было считать ответом. Эльфтрит вздрогнула, осознав, что бедняге вырвали язык. Подойдя к предателю, Анджело встряхнул его. Элфрик молчал. Слезы, переполнявшие глаза, стекали по щекам и терялись во взъерошенной бороде.
— Он так злословил в адрес вашего величества, что я счел необходимым лишить его языка, — извиняющимся тоном объяснил советник. — Но прежде мы заставили его говорить. Вокруг вас много предателей, ваше величество. В том числе и среди тех, кому вы доверяете. У меня есть список имен, и вы сможете ознакомиться с ним на досуге. Есть и члены Витана, — добавил он.
— Нет! — Этельред замотал головой. — Это нужно прекратить. Я должен привести овец в стадо. Знамения не предвещают ничего хорошего. Но мы помолимся Господу, и он увидит, что мы правы!
Внезапно король повернулся к матери.
— Вы знаете, как сильно я люблю вас. Я знаю, что вы не участвовали в убийстве моего брата. Короля. Но ходят слухи… кое-кто считает, что викинги посланы нам как знак гнева Господа. Разве появление завоевателей не предвещает приход Антихриста? Я хочу попросить вас кое о чем.
— О чем?
Эльфтрит напряглась. В обычных условиях она легко заткнула бы рот своему сыну. Но сейчас положение было шаткое. Пусть считает, что всем распоряжается он сам.
— Совершите паломничество. Отправляйтесь в аббатство Шафтсбери, посетите усыпальницу короля Эдуарда Мученика. Люди увидят вас и перестанут шептаться. Они признают, что на вас нет никакой вины.
Сердце у нее заколотилось. Королева облизала пересохшие губы и посмотрела на Анджело.
Советник короля склонил свою золотистую голову.
— Что бы вы ни сделали для укрепления веры народа в вас и вашего сына, это, несомненно, станет богоугодным деянием.
И он тоже? Ей не хотелось ехать. Королева не чувствовала ни малейшей вины за совершенное преступление, так что об угрызениях совести не могло быть и речи, но она всегда боялась, что правда о ее участии в убийстве когда-нибудь всплывет. Что касается воспоминаний Этельреда, то об этом… позаботились. А те, кто стал свидетелями, давно отошли в мир иной.
Мертвые есть мертвые. Эдуард не был тихоней и святым, хотя его и канонизировали, Если Бог до сих пор никак не наказал ее, значит, ему просто нет дела до убийства какого-то мальчишки.
И все же…
Эльфтрит вздохнула и взяла себя в руки:
