пергамент, молча передали Локи. Мало кто из людей Торкелла умел читать, а английского не знал никто.
Человеческое сердце дрогнуло, едва он развернул листок.
— Нет… не может быть. Анджело бы никогда не допустил…
Локи поднял руку и, не замахиваясь, ударил пленника по лицу.
— Это ложь! Подделка! Я убью тебя голыми руками…
— Нет, великий Дракон! — взмолился незнакомец, падая на колени. — Нет! Взгляни на печать!
Локи опустил взгляд и увидел, что человек прав. На указе стояла печать короля.
А почерк, несомненно, принадлежал Анджело. Даже монахи в монастыре не умели так выписывать буквы.
— Великий Дракон, что это? — спросил Торкелл, восседавший на великолепном белом коне, который вовсе и не был конем.
Локи показалось, что тварь ухмыляется. Что сказать Торкеллу? Он не верил написанному. Не мог поверить! Но указ… Неужели предательство?
Грудь сдавило, но Локи все же начал читать.
— «Я, Этельред, правящий монарх всего Альбиона, повелеваю, чтобы все мужчины, женщины и дети датской крови были уничтожены. Мы должны прополоть поле для чистых всходов».
Гнев затуманил его взор, поднявшись густой красной волной. Кровь стучала в висках, пальцы стиснули ненавистный документ. Анджело уверял его, что король не более чем пешка. Значит, идея уничтожения всех, в ком течет датская кровь, принадлежит ему. Истребить всех, от воинов на поле битвы до младенцев в колыбели.
Анджело намеренно убивает его народ. В этом нет никакого смысла. Чем может угрожать Анджело или Этельреду старик, работающий в поле, или его малютка-внучка? Нет, здесь дело в другом. Подвигнуть на такое могла только ненависть. Ненависть и страх. И еще решимость убрать любого, кто может подняться против него в конце этой битвы.
Локи слышал крики обступивших его людей. Торкелл словно сошел с ума. Мигая, стараясь сбросить охватившую его ярость, Локи покачал головой.
— Они сожгли нашу церковь! Великий Один, была ли среди них моя сестра Гунгильда?
Слезы текли по почерневшему от копоти лицу Торкелла.
Локи протянул руку и положил ее на колено Торкелла. Прикасаться к белой твари, на которой сидел Торкелл, ему не хотелось.
— Я должен попросить у тебя прощения.
Торкелл вздрогнул от неожиданности.
— Что? Великий Дракон?
Как же трудно произнести эти слова.
— Пока мы сражались с армиями англичан, я тел переговоры с Анджело, главным советником Этельреда. Думал, что он наш союзник… Похоже, Анджело все это время вел свою игру. Указ написан им, а не Этельредом. Он повернул против нас и убил наших людей.
Еще не высохшие слезы блестели на лице юноши, его губы дрожали.
— Те, с кем мы объединились, с кем только что сражались вместе… они прислужники Анджело.
— Но…
— Не спрашивай меня ни о чем! — воскликнул Локи. — Слушай и верь! Расскажи об этом всем. Когда я дам знак, мы ударим по ним.
Торкелл побледнел.
— Но… Великий Дракон… они же чудовища. Как мы можем драться с ними?
— Ты еще не видел всего, что я умею, юноша. Верь в меня, и скоро, очень скоро, мы отомстим. — К удивлению Торкелла, Локи стащил его со спины белого коня и прошептал на ухо: — Убей этого жеребца. И побыстрее.
Ошеломленный Торкелл и его товарищи отправились к своим воинам, чтобы сообщить страшную весть, а Локи и Фенрир поднялись на вершину холма. Вызвав огонь, Дракон уставился в ярко вспыхнувшее пламя.
— Анджело! — приказал он. — Ответь мне!
Локи немного боялся, что королевский советник не отзовется. Но зная Анджело — а теперь, как ему казалось, он знал его очень хорошо, — бог огня почти не сомневался, что тот упивается радостью триумфа. Что ж, возможно, удастся кое-что узнать.
В колеблющемся свете пламени проступило лицо королевского советника. На его губах играла злорадная усмешка.
— Не говори, я сам угадаю, — проворковал он. — Ты узнал о последнем указе Этельреда, и тебе это не понравилось.
— Ты прав, — ответил Локи, стараясь не выдать своих чувств. — Может быть, объяснишь, зачем убиваешь сторонников твоего Антихриста.
— Все очень просто. Они мне больше не нужны. И ты тоже мне не нужен. Ты сделал все как надо. Отличная работа. Но через несколько часов, если считать время так, как считают его смертные, весь этот
