Это была последняя соломинка. Я выскочил из дому, как настоящий сумасшедший. Весь город праздновал встречу Нового года. Пробегая по улицам, я видел людей, одетых так, чтобы провести ночь на улице, и, когда вдруг пошел дождь и вдалеке послышались раскаты грома, стали раздаваться добродушные возгласы удивления.
Я не имел понятия, куда бегу. И вообще не осознавал своих действий. У меня возникла смутная идея пойти к базилике Святого Стефана и там найти ответы на все вопросы. Узнать — Бог там или нет. Но, очутившись перед площадью, я налетел на человека, также устремившегося, несмотря на дождь, к храму. Отшатнувшись, я поднял голову, и перед моими глазами оказалось лицо Мефистофеля.
— Ага! — крикнул я, хватая демона за плечо и повысив голос, чтобы его не заглушил шум дождя. — Скажи-ка мне, друг мой Мефистофель, ты настоящий или существуешь лишь в моем воображении?
— О чем это ты? — встревоженно спросил Мефистофель, сбрасывая с плеча мою руку и глядя поверх меня на освещенные прожекторами башни базилики.
— Я должен знать, — впадая в истерику, дрожащим голосом ответил я, вцепившись в лацканы его пальто. — Реально ли что-нибудь здесь… реален ли я, или все это иллюзия, возникшая у меня в голове, или…
Я не ожидал получить тычок в лицо и, когда он ударил меня, упал навзничь, растянувшись на мокрой мостовой.
— Извини, Габриель, — сказал Мефистофель, помогая мне подняться на ноги. — Но у нас нет времени на истерики. — Он слегка повернулся и показал на базилику. — Видишь купол? Сейчас Кейси находится там. По дороге в больницу на нее напала Лилит.
— Что?! — воскликнул я в испуге, продолжая прижимать ладонь к ушибленной челюсти. — Ведь ты говорил, что ни демоны, ни ангелы не могут в это вмешиваться! Ты же говорил, что понадобится посредник из числа людей, если…
— Лилит когда-то была человеком, помнишь? Ей легче вмешиваться в людские дела. Кроме того, о ней в некоторым смысле заботится сам Люцифер. А ее безумие позволяет ей не бояться его так, как она должна была бы.
— Что она намерена делать?
Мефистофель повел бровью:
— Разумеется, она хочет заполучить ребенка. Ты намерен помочь или предпочтешь броситься с башни, чтобы проверить, станет ли Бог тебя ловить?
С этими словами Мефистофель отвернулся от меня и побежал через площадь сквозь струи дождя к базилике. Когда я пустился следом за ним, Джиллигэн Коннор погрузился в глубины моего сознания, а на поверхность всплыл Габриель Антеус. Ярко освещенная базилика была закрыта на ночь. Я подбежал к ней как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как Мефистофель сорвал с петель массивную деревянную дверь и разбил ее в щепки. Мне было странно видеть, что Стефоми смог проделать такое, ведь всего несколько недель назад я считал себя гораздо сильнее его, когда он лежал, припечатанный к полу у меня на кухне. И я понял, что на самом деле никогда не смог бы одолеть Стефоми. Его сила — сила демона — намного превосходит мою.
Кабина выключенного лифта находилась наверху, поэтому, чтобы подняться на смотровую площадку, не оставалось ничего другого, как преодолеть сотни ступенек лестницы. К тому моменту, когда мы достигли половины подъема, я подумал, что если двинусь дальше, то сердце у меня выскочит из груди. Но тем не менее продолжал бежать наверх, хотя дыхание обжигало легкие и голова кружилась. Несколько раз я спотыкался, хватался за деревянные ступеньки, царапая ладони, и снова поднимался в отчаянной попытке не отстать от Мефистофеля.
Наконец мы оказались на залитой светом и засыпанной снегом смотровой площадке под куполом базилики. Шум дождя сменился безмолвием густо падающего снега, хотя откуда-то издалека продолжали доноситься странные громовые раскаты. До полуночи оставалось уже немного времени, и праздничные фейерверки взрывались и вспыхивали по всему раскинувшемуся под нами городу. А неподалеку я увидел Лилит, одетую в бальное платье из черного бархата. Она с задумчивым видом танцевала на невысоком парапете, такая же обаятельная и соблазнительная, какой являлась мне в моих видениях.
Ее длинные черные волосы были распущены, в руках она держала трепещущий на ветру шелковый шарф.
— Лилит, — тихо позвал Мефистофель, остановившись в дверном проеме.
Он произнес ее имя едва слышно, и я подумал, что она его не услышит. Но Лилит резко повернулась, спрыгнула с парапета и побежала к нему так стремительно, что ее волосы и юбки взлетели вверх. Подбежав к демону, она обвила руками его шею и страстно поцеловала в губы, а я, к своему удивлению, почувствовал при этом нечто вроде вспышки ревности. Она стояла тут, рядом, эта самая великолепная из всех женщин, каких мне доводилось видеть… И она целовалась с дьяволом, не обращая ни малейшего внимания на мое присутствие, а я, к моему стыду, не смог подавить ощущения, что меня обманули и бросили.
— Я собираюсь спасти их, Мефисто, — произнесла Лилит, прерывисто дыша. При этом ее глаза сверкали какой-то безумной радостью. — На этот раз я не позволю ангелам заполучить их. Я стану любить этих детей так, как если бы они были моими собственными.
— Лилит, — снова обратился к ней Мефистофель тихим, вкрадчивым голосом, в котором звучали непривычные для меня мягкость и доброта, — ты должна выслушать меня. Люцифер не желает этого. Он недоволен тобой. Этот ребенок может принести гибель всем нам.
— Но они хотят убить их! Я им не позволю! Я больше не дам им убивать младенцев!
Пока Мефистофель, взяв Лилит за руку, пытался урезонить ее, я опустился на колени на холодный каменный пол возле Кейси и обнял ее. Когда она поняла, что это я, то отрывисто всхлипнула, прильнула ко мне и все благодарила и благодарила меня за то, что я не оставил ее.
Тем временем Мефистофель продолжал свои попытки унять Лилит, утихомирить ее, но она вдруг набросилась на него, и вскоре два демона уже яростно дрались друг с другом, великолепное платье Лилит оказалось испачканным и порванным, а она все пыталась вырваться из рук Мефистофеля, чтобы броситься к нам. Они прекратили борьбу только тогда, когда на башне появился Михаил в ореоле белого сияния, яркость которого ослепила меня. Мефистофель расположился перед Лилит, прикрывая ее, при этом ангел и демон стояли неподвижно, с ненавистью глядя друг на друга.
Внешне Михаил выглядел почти так же, как и тогда, когда я его видел в прошлый раз, за исключением одной маленькой детали: на этот раз у него появились крылья. И благодаря такому дополнению стало очевидно: это ангел, а не огненный демон. Крылья сложились у него за спиной изящным, естественным движением. Каждое перо в них было белоснежным, без малейшего изъяна, совершенной формы, и, чтобы оценить мощь этих огромных крыльев, хватало одного взгляда. Они совсем не напоминали крохотных крылышек, изображаемых на спинках нарисованных херувимов. Это были величественные, мускулистые, оперенные части тела, явно развивавшие гораздо большую силу, чем требовалось, чтобы поднять Михаила в небо.
— У тебя всегда была тяга к мелодраматизму, — насмешливо произнес Мефистофель, указывая на яркий свет вокруг Михаила.
— Ты вторгаешься в запретное! — гневно отпарировал Михаил.
— Да, я знаю. Есть у меня такая дурная привычка. Мефистофель перевел взгляд на меня. — Габриель, по-моему, ты всех здесь знаешь? Я — сумасшедший, а эти, — взмахнув рукой, он указал на всех остальных, — пребывают вместе со мной в Бедламе.
— А что здесь делает эта грязная шлюха? — спросил Михаил, указывая поверх плеча Мефистофеля на Лилит.
Похоже, Лилит совсем не оскорбили слова Михаила. Возможно, она их даже не услышала, стоя в тот момент около Кейси и жадно глядя на нее. Потом она подняла глаза на меня, и я был готов поклясться, что она мне подмигнула. Но если Лилит совершенно не тронули оскорбительные слова Михаила, то у Мефистофеля накопилось более чем достаточно злости на них обоих. Все признаки развлечения происходящим с его лица исчезли, вместо них появилось выражение сильнейшего отвращения.
— Это бьет по самолюбию, не так ли, Михаил? — произнес издевательским тоном Мефистофель. — То, что женщина с такой внешностью охотно ляжет в постель со мной, но будет визжать и выть от отвращения, если ты только прикоснешься к ней!
