Хедли с иронией взглянул на нее.
– С каких это пор вы стали его личным врачом, мисс?
Тэсс постаралась взять себя в руки, чтобы не вспылить. Она знала, что это типичная реакция встревоженного родителя. И все же его недоверие задело ее профессиональную гордость.
– Это моя работа. Я профессионал и уверена в том, о чем говорю.
Лицо Хедли немного смягчилось, холодный взгляд потеплел. Тэсс не могла понять, хорошее или плохое предвещала такая неожиданно добрая перемена. Когда этот мужчина нападал на нее, ей было легче не замечать и не думать, как он привлекателен.
– Если Гаролда что-то беспокоит, я, как отец, ведь должен выяснить в чем причина?
Тэсс резко качнула головой, так что белокурые локоны упали ей на лоб.
– Утром Гаролд ни о чем не вспомнит. Ваши расспросы могут только расстроить его. Если ребенок будет думать, что по ночам что-то происходит с ним, а утром он не может ничего вспомнить, это напугает его, приведет в смятение, вызовет неадекватную реакцию.
– Боже, как все это похоже на поведение одной непостижимой женщины, которую я знаю, – усмехнулся Хедли.
Тэсс задело замечание Хедли, которое конечно же относилось к ней.
– Мне это состояние незнакомо, – бесстрастно ответила она, скрывая обиду и раздражение. Из гордости и самолюбия ей не хотелось, чтобы Хедли заметил, как сильно он волнует ее.
– Разве с вами ничего загадочного не случалось ночью, о чем не хотелось бы вспоминать утром? – не унимался он.
Подобная бесцеремонность возмутила Тэсс. Она туже запахнула кимоно, показавшееся ей слишком открытым.
– Не ваше дело, мистер Грант! – дерзко ответила она. – Советую вам больше беспокоиться о Гаролде, а не о том, как я провожу ночи.
Отпор не смутил Хедли, но все-таки он перестал поддразнивать Тэсс.
– Так вы считаете, что за приступами сына кроется нечто большее, чем поверхностный сон? – спросил Хед.
– Все зависит от того, как часто повторяются кошмары.
Хедли оперся локтем о колено, не выпуская из рук бокала. В этой позе он напомнил роденовского «Мыслителя».
– После смерти матери у него бывали кошмары, но до сего дня они почти восемнадцать месяцев не повторялись.
У Тэсс заныло сердце.
– А что же послужило причиной самого первого приступа?
– Когда я был в экспедиции, Миу с приятелем вышли в море на катере. Внезапно загорелся двигатель и катер взорвался. Судно стояло на якоре как раз напротив пляжа, а маленький Гаролд играл на берегу. Он все видел.
Хедли говорил почти без выражения, но было заметно, что его рука, сжимавшая бокал, слегка дрожит. Естественно, два прошедших года не изгладили из его памяти эту трагедию – потерю любимой жены.
– Какой ужас, – вырвалось у Тэсс. – Неудивительно, что ребенка мучают кошмары. – Она немного колебалась, но все же решилась спросить: – Если вы так часто уезжаете, как же вам становится известно обо всех приступах Гаролда?
Тэсс не сомневалась, что Хедли разгневается. Но то, что она услышала, было полной неожиданностью.
– К вашему сведению, доктор, я не уезжал из дому с тех пор, как погибла Миу, так что мне известно обо всех ночных приступах сына.
Тэсс побледнела.
– О боже, простите. Я не хотела…
– Сказать, что я плохой отец? Конечно, хотели. Вам не понять, что сын – самое дорогое в моей жизни.
Дороже собственного счастья? Теперь понятно, что в его сердце нет места для женщины и не будет, сокрушенно подумала Тэсс.
– Я никогда в этом не сомневалась, – тихо проговорила она. – Гаролд чудесный ребенок, наделенный даром любви и преданности. Маленький рыцарь. В нем уже проглядывает личность. Мне нравится этот милый мальчик.
– Предполагается, что всех этих достоинств лишен его отец, не так ли?
– Я вряд ли хороший судья, неволя не способствует аналитическому мышлению, – саркастически заметила она.
– Не будем спорить. И все же, несмотря на вашу неприступность, вы, кажется, завоевали расположение моего сына.
Тэсс почему-то вспомнила грустную нотку в голосе Гаролда, когда он спросил о ней. Мысли об этом мальчике наполняли ее сердце теплом. В ней просыпались материнские чувства, острое желание уберечь и защитить ребенка.
– Вижу, вы не одобряете симпатии ко мне своего сына, – с горечью отозвалась она.
Хедли потер подбородок, темный от пробившейся щетины, придавшей ему еще более мужественный вид.
– Напротив! Ваше присутствие благотворно влияет на моего сына. Это меня радует, только не возомните, мисс, что мы не сможем без вас обойтись. Гаролд, как и всякий ребенок, нуждается в женской ласке и заботе, но мне-то жена ни к чему.
– Как и мне муж! – отчеканила Тэсс. Хватит с нее лукавых, упоенных собой мужчин. – Но, поскольку вы собираетесь держать меня в этом раю себе на потеху, я хотела бы воспользоваться своим профессиональным любопытством и подробнее выяснить, что происходит с Гаролдом. Возможно, мне удастся избавить ребенка от тяжелого недуга.
– Я буду вам только благодарен за помощь сыну, но не нуждаюсь в вашем морализировании.
– Если искренность и объективность вас раздражают, то я бессильна. Лесть не моя стихия, мистер Грант.
– Ваши нравственные устои, однако, не помешали вам сблизиться с Дэном Верном.
– Позвольте уточнить, сэр. Мы встретились на вечере, посвященном сбору средств для Медицинского центра, где я имею честь работать.
– Именно об этом я и толкую. Вы уже тогда не смогли отделить личные интересы от профессиональных. Почему же я-то должен вам верить на слово?
– Ну хорошо, я в какой-то мере сблизилась с Дэном благодаря своей профессии, но это не преступление.
– Возможно, и нет, но ваши действия были опрометчивы.
– Как и мой скоропалительный приезд в Сарасоту – я ведь не знала, обрадуется ли Дэн моему появлению.
Хедли презрительно взглянул на собеседницу.
– Кажется, вы начинаете понимать, в чем причина ваших промахов: вы сначала действуете, а уж потом думаете.
Тэсс оценила прямолинейность Хедли. Она необдуманно поступила, позволив этому человеку, о ком совершенно ничего не знала, сопровождать ее на приеме. Вот теперь и расплачивается за свое легкомыслие.
– Я и так уже наказана, попав к вам в неволю! – вспылила Тэсс. – Но этого, кажется, мало, вам непременно хочется унизить свою жертву! Видимо, слава бесстрашного покорителя гор исказила ваши представления о гуманности.
– Вы измените мнение, если я скажу: мисс сполна заплатила за свои ошибки. Хотя, согласитесь, пребывание на цветущем острове Перон далеко не строгое наказание. В вашем распоряжении мой дом, вас ждут пустынный пляж и ваш покорный слуга, готовый стать персональным гидом. – Тон Хедли выражал дружелюбие, а темно-медовые глаза блестели.
