ума схожу от любви к тебе, спрашивал, не знает ли она, где ты. А она мне ответила: «Вы не любите мою дочь, иначе вы не разбили бы ей сердца». Тогда я сказал ей: миссис Кемпбелл…
— Лэнсберри, — машинально поправила его Рейчел, пытаясь осознать происходящее.
— Я сказал ей: миссис Кемпбелл, я не разбивал сердца вашей дочери, это она разбила мне сердце, сбежав от меня. Я готов был встать перед вашей дочерью на колени, сказать, что люблю ее, обожаю, что она нужна мне как воздух. Я собирался предложить ей руку и сердце. Но ваша дочь не дала мне такой возможности, она порвала мое сердце на мелкие кусочки и швырнула их на пол.
— Я порвала всего лишь бумажку, — дрожащим голосом возразила Рейчел. — Ты дал мне понять, что только фотомодель Леди Совершенство может претендовать на твою любовь, а не я, Рейчел Кемпбелл.
— Ты передергиваешь!
— Ты предложил мне сделать пластическую операцию лица.
— Я хотел, чтобы ты была счастлива и улыбалась, черт побери!
— Хочешь сказать, что ты добывал имена каких-то светил для меня, а не…
Джеймс поцелуем заставил ее замолчать. После того ужаса, который он пережил, подозревая, что навсегда потерял ее, так приятно было вновь держать ее в своих объятиях. Ему хотелось заставить ее поверить, что за эту неделю он чуть с ума не сошел. Рейчел не ответила на его поцелуй, оставаясь неподвижной и холодной. Джеймс целовал ее снова и снова, пока ее губы не открылись для него. Она положила ладони ему на грудь и застонала так жалобно, будто тело ее расставалось с душой. Джеймс перепугался и прервал долгий поцелуй. Теперь она лежала без сил на его груди. Он воспользовался моментом, чтобы снова сказать ей:
— Я люблю тебя. Невыносимо было видеть грусть в твоих глазах. Я понял, как ты страдаешь и что я вел себя как эгоист, не понимая, как важно для тебя вернуть себе прежнее лицо. И ты подтвердила мою догадку накануне того дня, когда сбежала.
— Я подтвердила твою догадку? — переспросила Рейчел, смутившись.
— Ну да. Помнишь, ты спросила меня, как я отнесусь к тому, чтобы ты сделала пластическую операцию? — Он взял ее лицо в ладони. — Поэтому я решил, что хватит успокаивать себя мыслью, будто тебе достаточно для счастья одной моей любви. Ты вправе вернуть себе звание Леди Совершенство, раз этого хочешь. Если это сделает тебя счастливее.
— Джеймс! Все то время я думала не об этом… — Она погладила его колючую щеку. — Но имена тех специалистов…
— Их дал мне мой друг, Джереми, он работает в парижской клинике. И, если ты захочешь сделать операцию, я буду неотлучно рядом с тобой.
Рейчел неуверенно улыбнулась.
— Ты заезжал к своему другу, потому что считал, что я хочу сделать операцию?
— Я уже сказал, что вел себя как эгоист, не придавая значения твоим шрамам.
— Ты? Эгоист? — Рейчел покачала головой, обвила его шею руками и заглянула в глаза. — Ты самый благородный человек на свете, Джеймс. Я-то думала, что ты не можешь без жалости смотреть на меня. А мне твоя жалость была ни к чему, я хотела только…
— Что ты хотела, моя любимая? Скажи мне. Мое сердце? Мою душу? Мою жизнь? Они принадлежат тебе. Я выжидал момент, когда ты окончательно придешь в себя, чтобы сказать тебе об этом. Я боялся, что, если потороплюсь, получится, что я принуждаю тебя, пользуясь твоим состоянием.
Рейчел засмеялась и поцеловала Джеймса.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Я полюбила тебя сразу, неужели ты не догадывался?
Джеймс жадно целовал ее, пока она не обессилела от его поцелуев.
— Мне следовало рассказать тебе ту неприятную историю со Стеллой. Но я никак не мог себя заставить. Каково это, рассказывать любимой женщине о своих прошлых ошибках? Тем более в такой период, когда любимая перестала улыбаться, перестала смотреть на меня с тем загадочным выражением в глазах, которое я так обожал, когда мы жили с тобой в замке.
Рейчел слегка кивнула и прижалась щекой к груди Джеймса. Они оба ошибались в прошлом. Но какое значение все их ошибки имеют сейчас, если они любят друг друга и вновь вместе?
— Рейчел, любимая, ты согласна стать моей женой?
Она улыбнулась и посмотрела на него тем самым взглядом, который он так обожал.
— Да, мой любимый, я стану твоей женой, — тихо сказала Рейчел.
Джеймс крепко обнял ее и поцеловал. Увидев эту сцену, Фелиция, которая подсматривала за ними, скрываясь за кустом жасмина, прижала к губам ладонь и поспешила в дом. С глазами, полными счастливых слез, она вслепую набрала номер телефона клуба, где пропадал обычно до ужина Брюс, и сообщила ему, что их старшая дочь выходит замуж. А через полчаса эта новость стала достоянием всех членов их большой семьи.
— Почему свадьбу решили устроить в этой унылой Шотландии? — приставали к Фелиции младшие дочери Ровена и Шарон. — Да еще в такой захудалой церквушке?
— Я возражала, — тихо объяснила дочерям Фелиция. — Но Рейчел и Джеймс объяснили мне, как много значит для них теперь это место.
Церковь находилась в ближайшем к замку Макларена поселке. Ее построили еще в конце XVIII века, и была она такой маленькой, что с трудом вместила в себя тот небольшой круг лиц, который пригласили на свою свадьбу Джеймс и Рейчел. Насчет места для свадьбы и предстоящего медового месяца у них разногласий не возникло. После примирения им снова захотелось очутиться в замке, где начиналась их любовь.
Во время церемонии венчания Джеймс не выпускал руки своей невесты. Взгляд его был прикован к ее лицу. Шрамы на нем оставались, но для него их словно и не было. Глаза Рейчел лучились таким счастьем, что затмевали для Джеймса все остальное. В традиционные слова брачной клятвы он вкладывал всю искренность своей души. Разве не поклялся он еще раньше, в тот день, когда доставил ее в клинику, что теперь берет всю ответственность за жизнь и благополучие Рейчел на себя? С тех пор она стала ему еще ближе и дороже…
— Джеймс Макларен! — торжественно произнес приходской священник дрожащим от старости голосом. — Теперь вы можете поцеловать свою невесту.
Джеймс улыбнулся и привлек жену в свои объятия.
— Любимая, — шепнул он, — теперь ты моя навсегда. Мы больше никогда не расстанемся, обещаешь? Что бы ни случилось!
— Обещаю, — шепнула в ответ Рейчел и улыбнулась.
— О чем они шепчутся там? — нетерпеливо спросила Ровена у своей сестры. — Ведь церемония уже закончилась. — Она давно ерзала на месте, в тринадцать лет тяжело просидеть на одном месте так долго.
— Какая ты еще глупая, Ровена, — высокомерно ответила Шарон, она была старше на два года. — Они договариваются, на какой фильм пойдут завтра в кино, — насмешливо добавила она и фыркнула.
Фелиция строго посмотрела на них. Снова зазвучал орган. В этот момент она увидела, каким взглядом Перри провожает счастливую пару, и подумала, что неплохо бы дожить ей до его свадьбы, а потом устроить себе передышку на несколько лет, пока подрастет Шарон. Она обласкала взглядом Ванессу, которая приехала на свадьбу, хотя была на шестом месяце беременности. Муж Оливер обнимал ее за располневшую талию. Еще немного — и она станет бабушкой. Как быстро пролетела жизнь, думала Фелиция. Глаза ее наполнились слезами. В этот момент рука Брюса легла на ее плечи.
— Пойдем, дорогая, за счастливыми молодоженами. Кажется, нас ждет в замке свадебный обед.
Перри смотрел на Рейчел, и горло его сжималось от волнения. Он вспоминал их разговор майской ночью в саду. Запах цветущей сирени, стройную фигуру сестры, бегущей босиком по мокрой от вечерней росы траве, ее развевающиеся волосы. Необъяснимая грусть завладела его сердцем.
— Перри, — спросила Ванесса, подойдя к нему с Оливером, — с тобой все в порядке?
— Конечно, — сказал Перри, — просто здесь очень душно.
— Пошли к машине, — предложил Оливер. — На воздухе тебе станет лучше.
