мудренее.
Джойс тяжело вздохнула и села в машину.
Бернарда разбудил запах кофе. Он повернулся на бок, обнаружил черное белье, в котором была Джойс, и прижал его к носу, вдыхая мускусный запах ее кожи.
Этой ночью она была женщиной, о которой мечтает каждый мужчина.
Он сонно потянулся и голый затопал на кухню. Услышав шаги, Джойс отвернулась от тостера, смерила его взглядом и широко открыла глаза.
– Доброе утро.
На ней была его майка, которая едва прикрывала бедра. Черт побери, какая она хорошенькая! Щеки румяные, глаза ясные…
– Давай установим правило, – сказал Бернард, шагнув к ней. Он провел ладонями по бедрам Джойс, взялся за край и стащил с нее майку. – Когда мы одни, ходить в одежде запрещается. Если только ты не наденешь что-нибудь вроде того, что было на тебе ночью. Штучка была очень эротичная.
Он потерся о нее, и соски Джойс, прижавшиеся к его груди, тут же затвердели.
– Тебе понравилось? – спросила она.
– О да!
– Это из «Тайных искушений». Именно с хозяевами сети этих магазинов я летала в Ниццу.
– Сочетала приятное с полезным. Может быть, надежда еще не потеряна.
– Ты имеешь в виду нас с тобой?
– Эту надежду я не терял никогда.
– Несмотря на то что я трудоголик?
Он прижался лбом к ее лбу и улыбнулся.
– Предположим, что это первый шаг.
– Не знаю, какое будущее ждет нас с тобой, но постараюсь найти выход. Бернард, я в самом деле хочу быть с тобой.
– Так будь со мной. Это очень легко.
– Сегодня я здесь.
– Сегодня воскресенье. Все знают, что воскресенье выходной. Отдыхать в выходной – это не в счет. Ты обещала провести со мной весь уик-энд, но слова не сдержала.
– День только начался.
– И ты проведешь его со мной?
– Каждую минуту.
– Раз так, не будем терять время.
11
Когда Бернард открыл багажник и начал терпеливо ждать, Джойс сделала глубокий вдох, неохотно вышла из машины и встала рядом.
– Я все еще не уверена, что поступила правильно.
– Брось. Все нормально.
– Ужасно глупо. Как ты сумел уговорить меня взять отгул? Ведь сегодня съемки…
– Гилберт прекрасно справится и без тебя. Ты сама говорила, что это его епархия. – Он протянул руку.
Джойс вздохнула и отдала ему сначала электронный ежедневник, а потом сотовый телефон.
– Верно. Там он в своей стихии. Подбадривает оператора, возится с актерами и следит за тем, как его идеи воплощаются в жизнь. Наверно, он ладит с клиентами лучше меня. Во всяком случае, с Чарльтоном они спелись. Думаю, все будет в порядке.
– Конечно, будет. – Бернард вынул из багажника одеяло и большую корзину для пикника, а потом закрыл его.
Довольно насвистывая, он перекинул одеяло через плечо и взял Джойс за руку. Когда их пальцы переплелись, у Джойс отлегло от сердца. С ним всегда было легко и спокойно. Да, все будет в порядке. Обязательно будет. Она взяла отгул, и весь этот день они проведут вместе.
Они шли по заросшей тропе, которой не пользовались много лет. Джойс смахнула рукой паутину.
– Похоже, здесь очень давно не ступала нога человека.
– Держу пари, что никто не обнаружил это место.
Джойс всегда любила их уединенное убежище у озера, но сейчас его существование приобрело новый смысл. Рука Бернарда была теплой и сильной. Джойс ощущала жар его тела.
Сквозь ветви пробивались солнечные лучи и падали на тропинку, засыпанную палой листвой. Они вышли на поляну, купавшуюся в золотистом свете. На воде плясали солнечные зайчики. Вдоль озера росли дубы, сосны и клены, защищавшие его от любопытных глаз.
Джойс посмотрела в яркое голубое небо и радостно улыбнулась.
– Тут еще красивее, чем мне казалось.
Он поставил корзину и бросил на траву одеяло.
– Довольна, что приехала?
– Да.
Джойс обернулась к Бернарду, и у нее участился пульс. Его глаза лучились, уголок рта сексуально приподнялся. Почему ей понадобилось столько лет, чтобы заметить это?
Бернард раскинул руки, и она устремилась в его объятия.
Джойс смотрела на него снизу вверх и улыбалась.
– Раньше я не понимала, как здесь романтично.
– Мы были дурачками. Сколько возможностей упущено…
– Зато сегодня мы своего не упустим.
Их губы нашли друг друга, и по спине Джойс побежали мурашки. Постепенно поцелуй стал более страстным, и в ее жилах закипела кровь.
Наконец Бернард отстранился.
– Проголодалась?
– Только теперь я поняла, что такое настоящий аппетит.
Они расстелили одеяло на пружинистой траве.
– В последнее время слово «еда» приобрело для меня новый смысл.
Бернард открыл корзину и начал вынимать припасы.
– Это что, земляника?
– И взбитые сливки. – Он широким жестом открыл баночку.
– Очень банально.
Он отставил баночку в сторону.
– Будешь обзываться, останешься без сладкого.
– Почему? Я обожаю банальности.
Но Бернард отодвинул сливки еще дальше.
– Ты забыла правило.
– Какое правило?
– Мы здесь одни.
– Дай мне сливки.
– Не дам, пока не разденешься. – Бернард широко улыбнулся, стащил рубашку через голову и взялся за ремень. – Кто первым разденется, первым начнет есть.
Она рассмеялась и начала сбрасывать с себя одежду.
– Я выиграл!
Джойс, снимавшая джинсы, подняла взгляд и застыла на месте. Солнечные лучи играли на его широкой груди. Бернард, стоявший на коленях, напоминал золотую статую бога, изваянную женским воображением. И эта статуя принадлежит ей. Внезапно ею овладело смущение.
– Это нечестно. На мне было надето больше.
– Никаких исключений. Ляг на спину и расслабься. Я их сниму. – Бернард снял с нее трусики, проведя мозолистыми ладонями по ее голеням.
