Джойс проглотила комок в горле. Она лежала на одеяле совершенно обнаженная, если не считать шарфа на шее. Теплые лучи ласкали ее тело. Ощущение было головокружительное.
Бернард вытянулся рядом и потрогал пальцем шелковый шарф.
– Красивый.
Джойс медленно развязала его. Сердце колотилось как сумасшедшее.
– Он нежный и гладкий.
– Вижу.
Ощутив знакомый прилив дерзости, Джойс расправила шарф, положила его себе на грудь и процитировала стихотворение, сопровождавшее подарок:
Бернард слегка отпрянул и прищурился, но быстро пришел в себя, взял шарф и положил его рядом с корзиной.
– Не будем пачкать дорогую вещь.
Джойс хотела возразить, но Бернард протянул ей ягоду.
– Держи это… И это. – Он зачерпнул пригоршню взбитых сливок и положил ей на живот.
Чувствуя себя так, словно получила выговор, Джойс вздохнула и вздрогнула, когда холодная жидкость коснулась нагретой солнцем кожи. По ее предплечьям побежали мурашки.
Бернард наклонился и погрузил язык в ее пупок, залитый сливками. Джойс протянула ему ягоду, и нежные губы Бернарда сжали ее пальцы.
– Мм, вкусно, – промычал он, смакуя землянику.
– Неплохо бы поделиться.
Бернард взял у нее ягоду, обмакнул в остатки сливок, а потом поднес ее к губам Джойс.
– Замечательно.
– Давай возьмем еще одну.
Вторую ягоду он использовал как малярную кисть: окунул ее в сливки, а потом начал обмазывать соски Джойс.
– Если бы мы занялись такими делами раньше, я пошел бы в класс рисования.
Он еще раз окунул землянику в сливки и стал водить ею вокруг сосков Джойс, пока те не набухли. Ее охватило пламя, в паху запульсировало. Она заерзала на одеяле.
Дыхание Бернарда коснулось ее груди. Когда он пустил в ход губы, Джойс тихонько застонала и подалась к нему. Бернард лизал ее сосок, пока тот не напрягся.
Она запустила пальцы в волосы Бернарда и привлекла его к себе. Казалось, этому не наступит конец. Джойс казалось, что еще немного – и она умрет от наслаждения. Тут Бернард поднял голову и переключился на другую грудь. Когда сладкая пытка продолжилась, Джойс негромко вскрикнула.
– Бернард, ты сводишь меня с ума…
Бернард довольно хмыкнул, поерзал, устраиваясь поудобнее, и раздвинул ей ноги…
– О чем я думала?! – Джойс прижала ладони к занывшим вискам и крепко зажмурилась.
Они возвращались в Плимут. Бернард, сидевший за рулем, покосился на нее и сказал:
– Я уверен, что все можно исправить. Гилберт вечно делает из мухи слона.
Джойс овладел гнев.
– Не утешай меня, Бернард. Речь идет о нашем существовании. Он сказал, что прогнал оператора, а Чарльтон ушел следом, пригрозив разорвать контракт. – Она сунула сотовый телефон в сумку.
Нужно было оставить ее мобильник в багажнике, подумал Бернард. Тогда Джойс не узнала бы о скандале, разразившемся в ее отсутствие.
– Мне следовало быть там.
– Ты не могла знать это заранее.
– Зачем я взяла этот чертов отгул? Как ты сумел уговорить меня?
– Ты была измучена. Да и с чего ты взяла, что твое присутствие могло бы что-то изменить?
– Я удержала бы Гилберта в узде. Мне и в голову не приходило, что он способен повздорить с клиентом. Они с Чарльтоном понимали друг друга с полуслова.
– Сейчас мы поедем прямо к Чарльтону и все уладим.
– Ты тут ни при чем. Я сама позабочусь об этом. Ты уже и так достаточно сделал.
– Я могу объяснить Чарльтону…
– Черт побери, Бернард, помолчи, пожалуйста! Не лезь, ладно? Разве ты не видишь, к чему привело твое желание помочь мне?
Бернард прищурился.
– Выходит, в случившемся виноват я?
– Ты и твоя идея прогулять работу.
– Пока не зазвонил телефон, ты была несказанно счастлива.
У Джойс вспыхнули щеки. Она голая валялась на солнышке, а тем временем ее бизнес чуть не рухнул.
– Ты не понимаешь. Мы не можем позволить себе поссориться с Чарльтоном.
– А кто сказал, что вы с ним поссоритесь?
– Если мы нарушим условия договора, согласно которому ролик снимает именно данный оператор, Чарльтон будет иметь полное право потребовать от нас неустойку! – В голосе Джойс звучала истерическая нотка.
– Успокойся.
– Не успокаивай меня! Ты знаешь, сколько времени и денег мы вложили в эту рекламную кампанию?
– Я хочу сказать только одно: Чарльтону нет никакого смысла разрывать контракт. Он предпочтет решить это дело полюбовно, а не уйти, хлопнув дверью.
– Он уже ушел, хлопнув дверью!
– Мало ли что люди делают сгоряча?
У Джойс вырвался иронический смешок.
– Кому это и знать, как не мне?
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что иногда люди действительно принимают решения впопыхах.
– А потом жалеют о них?
Она вздернула подбородок.
– Да.
– Джойс…
– Не надо! – Она предупреждающе подняла руку. – Отвези меня домой.
Боже, какая же я идиотка! Позволила Бернарду уговорить меня не ездить на съемки. Каким местом я думала? Явно не головой. Ну что ж, эта ошибка больше не повторится. Джойс скрестила на груди порозовевшие руки. Сегодня она обгорела. И погорела тоже.
Все, с нее хватит.
– Где Джимми? – Бернард захлопнул дверь фургончика и зашагал к Неду, вынимавшему из багажника саженец персика.
– Он… гм… ну… он побежал выполнять поручение. Сейчас придет.
Настроение Бернарда, и без того плохое, ухудшилось еще больше. Он достал из багажника второй саженец.
– Вы должны были закончить эту работу еще утром. Когда он вернется?
Нед пожал плечами и отвел глаза.
– Не сердитесь, босс. Я уверен, что Джимми придет с минуты на минуту.
– Крис и Эрик работают в городском центре. Наверно, осмотр участка на Кросс-крик придется отложить. Я обещал, что мы уедем отсюда днем.
– Миссис Эдингтон приходила уже дважды и спрашивала, как идут дела. Вечером у нее будет вечеринка
