когда мальчика доставили в дом на Дворцовой набережной, где снимал помещение чародей, прежде чем родителям было дозволено повидать ребенка.
Чудо свершилось — мальчик выздоровел. Кто-то из недоброжелателей Калиостро пустил слух о подмене ребенка, но поклонники Феникса уверяли, будто князь на радостях прослезился и выложил на стол мешочек, туго набитый золотыми империалами.
Калиостро, по обыкновению, от денег отказался. Не уставая благодарить, Гагарин удалился в прихожую и, словно по забывчивости, оставил золото на подзеркальной консоли. Возврата денег не последовало.
А еще одна история о Калиостро гласит, что, когда его вызвал на дуэль некий обиженный доктор, граф, получив вызов, согласно кодексу, предоставлявшему ему выбор оружия, предложил яд. «Чье противоядие окажется сильнее, тот и победит», — якобы заявил он, чем поверг забияку-доктора в смятение.
Эротика с налетом мистицизма, тайны черной магии и алхимии, пародия на обряды масонов и розенкрейцеров, ясновидение и блестящий маскарад — все это, безусловно, имело место в эффектных демонстрациях Калиостро. Он и сам никогда не чурался плотских утех. Его портреты
красовались на кольцах, амулетах и брошах, дамских веерах и ширмах. Его ваяли в мраморе и бронзе — рубаха вызывающе распахнута, упрямый подбородок, чувственные губы и взгляд пророка, прозревающего далекое будущее. Но — таков уж был век. Достоверно одно: завоевать внимание государыни «Фениксу» не удалось, что казалось поначалу удивительным, ведь речь шла о Северной Семирамиде, Минерве, состоявшей в переписке с Дюма и Вольтером. В данном случае для Екатерины важнее оказались политические моменты. Вне зависимости от личности Калиостро, над «золотым розенкрейцерством» собиралась гроза-
В 1786 году, вероятно, вследствие каких-то правительственных распоряжений, были закрыты все московские ложи, а вскоре уже от самих масонских руководителей
Арест видного издателя-масона Новикова в 1792 году и кары, посыпавшиеся на мартинистов (последователи учения португальского мистика Мартинеса Паскуалиса, основателя масонства) только довершили и без того начавшийся распад российских лож.
Складывается впечатление, что для визита в Россию Калиостро попросту выбрал неподходящее время. Из сохранившихся, до наших дней писем Екатерины следует, что ему не было дозволено не только говорить с ней, но да
Чрезвычайно неблагоприятно на положении Калиостро в Петербурге сказался клеветнический слух о том, будто тогдашний испанский резидент Нормандец напечатал в русских газетах заявление, что никакой «граф Феникс» на испанской службе никогда не состоял. Узнав о разоблачении фальшивого диплома, многие посчитали, что это рассердило императрицу, отдавшую приказ о высылке неугодного Калиостро. Однако никакой высылки на самом деле не было. Граф уехал добровольно, не найдя в Петербурге того, что искал.
1785 год. Калиостро в это время во Франции бывает наездами. Он курсирует между Лионом и Парижем, исцеляя больных и приумножая богатства знати. В его домах проходят тайные масонские собрания учрежденной им ложи «египетского ритуала», на которых встречаются самые именитые люди страны. Бывает среди них и кардинал де Роган. Он проникается герметическими идеями Калиостро и верит «божественному алхимику» всецело. Возможно, это знакомство и стало подоплекой истории об ожерелье.
За всеми чудесами вдруг разразились события, хотя и довольно странные, но с мистикой никак не соприкасавшиеся. Парижан 21 августа 1785 года ошеломила весть, что граф Калиостро арестован и заточен в Бастилию. Так началась история, вылившаяся в самый громкий политический скандал предреволюционных лет.
Начало этой истории восходит к 1772 году, когда престарелый жуир Людовик XV пожелал преподнести своей фаворитке Дюбарри бриллиантовое ожерелье уникальной ценности. Исполняя королевское повеление, придворные ювелиры Бёмер и Бассанж тотчас принялись за работу, и спустя два года чудо- ожерелье, составленное из 629 бриллиантов чистейшей воды, было готово. Но тут как раз заказчик, Людовик XV, скоропостижно скончался, а новая королевская чета — Людовик XVI и Мария-Антуанетта — воздержалась от покупки. Молодую королеву впечатлило богатство ожерелья, хотя она и нашла его несколько громоздким; король, однако, сказал, что лучше приобрести несколько лишних военных кораблей.
Фирма «Бёмер и Бассанж» осталась при ожерелье и при долгах, так как почти все бриллианты были ею закуплены в кредит. Из-за колоссальной стоимости вещи — два миллиона ливров — во всей Европе на нее так и не нашлось покупателя. Прошло целых одиннадцать лет, как вдруг Бёмер и Бассанж, едва-едва избежавшие разорения, получают надушенное письмо с герцогской печатью. Кардинал де Роган доверительно сообщал ювелирам, что Ее Величество наконец-то решилась приобрести ожерелье в рассрочку, но желает пока сохранить покупку в секрете и потому прибегает к посредничеству. Кардинал представил подписанное королевой гарантийное письмо и лично принял ожерелье из рук Бёмера.
