– Ну вот и всё. Дальше, как ты понимаешь, начнётся погоня.
– Корова идёт медленнее человека.
– Верно. У стада должен быть запас часов в шесть.
– Это невозможно, – грустно улыбнулся хотар. —Такое стадо увести незаметно? Да от его рёва содрогнутся горы! К тому же наш добрый малый Пани – наивная выдумка. Здесь понадобится целая армия погонщиков. И не шесть часов отрыва от погони, а, по меньшей мере, двое-трое суток. Да и то самое большее – на пятый день коровы окажутся настигнуты разъярёнными скотниками.
Они замолчали. Атитхигва поднял одежду, втянул в неё худые плечи и позвал Индру за собой. Кивком.
– Я не был бы Кавьей Ушанасом, – робко начал воин, – если бы предложил тебе именно этот план.
– Верно, – не удивляясь ответил хотар, – этот план ты предложишь вайшам. Значит, стадо …
– Уведут в другую сторону. А тысячи следов и выломанные заграды должны приманить вайшей на равнину.
Атитхигва сосредоточенно думал над словами Индры.
– Но как это возможно? – тихо спросил хотар не прерывая своих раздумий.
– Положим, следы – не самая сложная часть плана. Ты забыл о колеснице. Пустим сотню колесниц, к которым привяжем катки с деревянными копытами. Всё поле забьём следами. Кто их пересчитает? Тысяча? Сто тысяч?
– А стадо в это время..?
– Постоит за лесом. В другой стороне. Чтобы потом уйти вдоль гор. Пока вайши разберутся что почём, они уже будут слишком далеко. Может быть, в месяце пути от Амаравати.
– Чем люди смогут питаться всё это время? И уйдут ли с ними их семьи? – Атитхигва снова заглянул в глаза кшатрию. Видимо, хотар привык не во всём полагаться на добросовестность собственных ушей. В вопросах передачи полной достоверности хитроумных планов.
Индра улыбнулся. Пойманный взглядом сметливого человека.
– Я был бы не Атитхигва, – осторожно начал жрец, – если б не подозревал, что ты меня дурачишь.
Индра засмеялся.
– Рассказывай, что задумал.
– Третья грань истины, – с удовольствием заметил кшатрий.
– Что? Значит, коровы…
– Останутся в Амаравати. Никуда не уйдут.
Теперь Атитхигва не смог скрыть удивления.
– Всё до противного просто, – говорил Индра. – У нас будет не один загон, а два. Разделим их высокой стеной. Которую можно легко положить на землю и снова поставить. За пару часов стадо отгонят на другую сторону. С вечера мы заставим выдоить всех коров, чтобы они не мычали ночью и особенно утром. Для вайшей в пути мы заранее приготовим небольшие стада. Во-первых, правдоподобно – отбились от перегона, во-вторых, – еда на время перехода.
А жёны скотников через пару недель и погонят коров. Всех коров. Знаешь, почему? Потому, что вайши не вернутся.
– Не вернутся, – повторил Атитхигва.
– Не вернутся! – подтвердил Индра. Это, конечно, проблема, но мы её решим. Ведь колесо катится!
– Уже, – добавил Атитхигва. – Но, чтобы такое получилось, нужно быть больше чем Кавьей Ушанасом.
– Да, – согласился воин, – нужно быть Индрой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– Хорош бы я был, если б сунул эту шею в ярмо! – говорил Индра, намывая замершего от удовольствия коня. Дадхикра даже перестал жевать. Теперь, когда в загоне мирно паслась пара буланых, Индра мог позволить себе благодушие.
Возле камышовой хижины рядком стояли колесницы. Одна другой краше. Бхригов уже вне мастерового занятия было и не представить. Колесо захватило жрецов настолько, что его изображения помещались на домашней утвари, на телах, в виде татуировок, и даже среди ритуальных принадлежностей арийского обряда по части зажигания огня.
Кое-кто уже приписывал это изобретение Сурье. Такому же круглому, если присмотреться, рискуя при этом обжечь глаза. Бхриги дали своё название колесу – мандала.
Как оказалось, она содержала массу важных и полезных для всякого думающего человека сведений. О жизни, о судьбе, о мировом законе – рите и ещё о множестве существенных и несущественных вещей. Повторяемость – вот что более всего привлекало бхригов в мандале. Подумать только – лишь два года прошло с того момента, когда Индра и Атитхигва собрали первое колесо для предполагаемой повозки, а мыслить уже вне мандалы огнепоклонники попросту не могли.
Ну ещё бы, ведь познание времени, расстояния и даже собственной судьбы стали возможны только в части бесконечного колеса. Однажды запущенного волей богов. Сразу же обнаружилось, что и время, и расстояние, и судьба —тоже мандалы, обрёкшие человека на зависимость от собственных законов.
