Океан мерцал голубым светом. Как маятники, медленно качались водоросли. Между ними плавали окуни. На темных выступах подводных скал ворочали щупальцами осьминоги. Парыгин потрогал рукой нож и, убедившись, что он хорошо привязан к поясу, поплыл вдоль опушки подводного леса. Пока все вокруг было привычно — голубая вода, водоросли, рыбки. Вдруг рядом возникла причудливая волосатая морда. Она уставилась на Парыгина круглыми большими глазами. Он схватился за нож. Калан! Вращая задней частью туловища, зверь скрылся в зарослях водорослей.
«Так я до вечера не доберусь до границы заповедника», подумал Парыгин и нырнул в подводные джунгли. Извивающиеся, скользкие стебли водорослей опутали его. «Только без паники», — подумал он и перевернулся на спину. Голубоватый свет падал сверху. Среди водорослей метался ярко-красный окунь. «Ну что, дружок, никак не выберешься?» — мысленно спросил его Парыгин. Окунь будто понял его и чуть помахал хвостом.
— Придется освободить тебя из плена, — Парыгин протянул руку. — Ну, ну, не бойся!
Окунь дернулся, прижал к телу плавники и замер.
— Глупый ты, глупый, — пробормотал Парыгин, освобождая рыбку.
Сделав два-три взмаха хвостом, окунь застыл.
— Поплывем вместе, — Парыгин сцепил руки над головой и, едва работая ластами, стал пробиваться вперед.
Окунь плыл за ним. Парыгин не раз наблюдал, как рыбы в минуты смертельной опасности жались к пловцу.
Водоросли, водоросли — будет же им конец когда-нибудь? Прочнее пеньковой веревки и длиннее корабельных канатов, они обвивались вокруг шеи и рук, скользили по ногам. Но Парыгину не привыкать к этому. Бывал в переплетах. Главное — не теряться. Плыть медленно, как можно медленнее. Поспешишь — водоросли так запеленают, что никогда не выберешься. А окунь так и висит на ластах. Чуть шевелит хвостом. «Умница», засмеялся Парыгин, выплывая из джунглей. Окунь на секунду замер, потом с силой вильнул хвостом и юркнул в синий мрак глубин.
Парыгин помахал ему рукой и выплыл на поверхность.
Почти рядом из воды торчал каланенок. Увидев неизвестное существо, зверек, работая туловищем, подплыл к нему. Парыгин поднял руку, чтобы погладить медведку[1]. Появилась матка и тревожно запищала.
— Иди, дуралей, — сказал Парыгин и шлепнул каланенка по спине.
Медведка скрылся под воду.
Парыгин огляделся. Впереди лежал крохотный островок граница заповедника. Каланы редко заплывают сюда. Они предпочитают прибрежные воды, где много корма.
Парыгин нырнул и поплыл, слегка шевеля ластами. Ему казалось, что он неслышно скользит над улицей ночного города, где не звенят трамваи, не шуршат по асфальту шины автомобилей и не течет по тротуарам людской поток. Сказочная игра света и цвета. Пестрые жуки важно выплывали из глубин и тут же исчезали. Одинокая рыбка, как поздний ночной гуляка, петляла по пустынным морским тротуарам. Мелькали прозрачные тени водорослей. И тишина.
Парыгин включил электрический обогреватель, и ему стало тепло, как в добротной шубе. Плыви хоть до самого утра, не замерзнешь и не утонешь. А как бы ты себя повел, если бы тебе сказали: жить тебе отныне в океанских глубинах? Жить в океане! Не видеть солнца. Не вдыхать запаха сирени, не слышать девичьего смеха. Нет! Прекрасен океанский мир, но еще прекраснее синева бездонного неба, жаркое солнце, зелень трав. Захотелось на берег, на твердую землю.
Впереди виднелась плоская каменная плита. Парыгин вылез на нее, снял маску и глубоко вздохнул. Воздух был влажный и вкусный, с запахом моря и соли. Нет, под водой воздух был иной — без аромата. «Может быть, — подумал Парыгин, — со временем инженеры изобретут такой аппарат, который будет из воды отбирать не только воздух для дыхания, но и подводные запахи».
А океан в этот полуденный час был великолепен. Могучий и бескрайний, он убегал куда-то вдаль и сливался со светлым горизонтом.
Парыгин сел на край каменной плиты, опустив ноги в воду. Напротив возвышался безымянный Остров. Над ним вились черные тучи птиц. Необитаемые острова всегда манили Парыгина. Вот и сейчас у него появилось острое желание поплыть к таинственному острову, пройтись по нему, заглянуть во все его щели и дыры.
Отстегнув фотоаппарат, Парыгин хотел было нацелиться телеобъективом на остров, как вдруг увидел в воде нечто странное. Он вновь пристегнул аппарат к поясу, вскочил. Мимо острова проплыло какое-то черное существо. Парыгин успел разглядеть только его спину.
«Может быть, похититель каланов?» — подумал он и нырнул в воду.
Неизвестное существо плыло к лежбищу каланов легко и плавно, не вызывая никаких волн. Казалось, что оно вообще не движется. Парыгин знал, что в воде сопротивление возрастает пропорционально квадрату скорости и энергия, развиваемая при этом, полностью рассеивается в бурлящих водоворотах. Здесь же не было никаких водоворотов.
Под водой Парыгину приходилось встречаться и с акулами, и с косатками, и спрутами, и другими подводными хищниками. Встречи с ними были опасны, но никогда они не вызывали такого непонятного трепета, как сейчас. Он несколько раз близко подплывал к неизвестному существу, делая один снимок за другим. Максиму хотелось, чтобы оно взглянуло на него или как-то по-другому отреагировало на его присутствие. Нет же! Плывет себе невозмутимо. Казалось, что это не живое существо, а бревно необычной формы.
Фотоаппарат автоматически фиксировал все, что попадало в объектив. Парыгин чувствовал, что начинает уставать. Он выключил электрический обогреватель. Сейчас полежать бы на воде и отдохнуть, глядя в небо. Но об отдыхе нечего было и думать.
Неожиданно в ушах раздались отрывистые сигналы-импульсы. Парыгин взглянул на часы — час тридцать минут под водой. Предполагаемый похититель каланов, не уменьшая скорости, двигался все так же прямо и невозмутимо.
Вдруг Парыгин услышал звуки работающих двигателей, потом увидел подводную часть судна. Вероятно, это был сторожевой катер или траулер, возвращающийся с промысла на остров Туманов. Судно проплыло мимо Парыгина и оказалось перед носом неизвестного существа. Раздался глухой удар, не сильный, но отчетливый. «Готово, — подумал Парыгин. — Мистер Икс разбился о железный корпус судна». Но странно, почему судно погружается в воду и почему оно раскололось надвое? Парыгин сделал несколько кругов вокруг судна. Неизвестное существо исчезло. «Наверху люди», — подумал Парыгин и стал всплывать.
— Вот он! Вот он! — закричал кто-то на шлюпке, показывая рукой на Парыгина.
Все разом повернули головы. Парыгин увидел — вот так встреча! — знакомого по самолету человека в берете, целившегося в него из винтовки. Он хотел сорвать шлем и крикнуть: «Не стреляйте!», но не успел…
«7 июля в районе плоского камня судно подверглось подводному нападению. „Палтус“ затонул. Команда проявила исключительную лрабрость и на шлюпкач благополучно добралась до острова Семи Ветров. На месте происшествия мы увидели странное существо, всплывшее на поверхность. Оно намеревалось напасть на шлюпку. Метким выстрелом инженер Холостов заставил его отступить. Поиски не дали никаких результатов…»
Из рапорта капитана траулера «Палтус»
начальнику флота
рыбокомбината на острове Туманов.
— Так что же с вами случилось, Александр Федорович? спросил Чигорин, появляясь в дверях кабинета.
Холостов лежал в качалке, лениво перелистывая какой-то журнал.
— У меня сегодня утонули уникальные приборы, — ответил он, перевернув последнюю страницу. — И я не прочь устроить по ним роскошные поминки.
