вышел ОН. Ростом под два метра красивый мужчина с телом Аполлона. На нем не было никакой одежды, кроме густых черных волос на груди. Глаза его горели адским пламенем, и смотреть в них больше секунды было невозможно, внутри начинало жечь, словно в желудок опускали раскаленный шар. Из высокого лба росли два массивных завитых в спирали рога, а из-за спины периодически выскакивал длинный хвост с кисточкой на конце.
— Надеюсь, моя кандидатура тебя устроит в качестве провожатого, дорогая? — обворожительно улыбнулся мужчина. — Идем домой?
— А это я тебе? — проблеяла Катя, указывая пальчиком на рога.
Мужчина, покачав головой, шумно выдохнул, но ничего не ответил, а лишь протянул руку, в которую Катя как в тумане вложила свою ладошку. Последние слова, которые она успела произнести, прежде чем все четверо провалились в образовавшуюся трещину: 'Эти парни со мной'.
Нижний мир
Миша
Миша очнулся оттого, что кто-то больно тыкал ему в бок чем-то холодным и острым.
Молодой человек открыл глаза и посмотрел на своего обидчика. Им оказался сутулый черт с рыжеватой клокастой шерстью. Он подозрительно смотрел на пришельца, покачиваясь на копытах, обеими руками крепко сжимая массивные вилы, направленные прямиком в Мишкину грудь.
— Здрасти, — пропищал Мишка, — я вот пришел.
— Вижу, что пришел, — неожиданно добрым и мягким голосом ответил черт, — как говорится, добро пожаловать. Пойдем, покажу фронт работ.
Мишка ничего не понимал, но спорить с чертом не решился, послушно поднялся и отправился следом за своим 'работодателем'.
Идти пришлось довольно долго по узкому темному коридору, который освещался лишь слабым голубоватым светом. Парень не сразу понял, что свет исходит от него самого — действие святой воды продолжалось. Пользуясь случаем, Миша стал рассматривать шедшего впереди. Это был классический черт, именно такими этих тварей обычно изображают на картинах и в художественных произведениях: небольшого роста, полностью покрыт шерстью, местами свалявшейся и очень грязной, маленькие рожки, пятачок вместо носа, длинный хвост и копыта на ногах. Воняло от него так, что глаза слезились.
Наконец коридор закончился и резко расширился, образуя каменный мешок с массивными колоннами, поддерживающими тяжелые своды. Мишка вздрогнул. Но не смена декораций напугала его, а то, что из тяжелой, гнетущей тишины, от которой звенело в ушах, он вдруг оказался в эпицентре какофонии жутких звуков. Стоны, визги, крики — все слилось в единый гул. Молодой человек зажал уши руками и зажмурился. Черт, заметив это, щелкнул пальцами с обломанными когтями и все звуки тут же стихли.
— Какой-то слабоватый святоша попался, — хмыкнул рогатый, — тебя зачем прислали такого малохольного?
— Да я и сам пока не понял, — Миша пожал плечами, снял очки, протер стеклышки и по привычке направил их вверх, дабы посмотреть нет ли пятен, но света было очень мало, только тот, что исходил от самого парня, да красноватое свечение от стен и колонн.
— Гм, — хмыкнул черт, — мое дело маленькое. Велено встретить — я встретил, светишься, значит, ты и есть тот, кто нужен. В общем, я сейчас проведу тебя по всем помещениям, а ты уже сам разберешься, как действовать. Все как обычно: мы наказываем, вы облегчаете страдания.
После последних слов черт сморщился, словно разжевал лимон, и сплюнул на каменный пол. Слюна зашипела и испарилась. Мишка смотрел на это округлившимися глазами и не понимал, почему он до сих пор не поджарился — камни вокруг были раскалены до предела.
— Что-то не так? — черт проследил за Мишкиным взглядом и улыбнулся. — Так ты об этом? В чистилище могут находиться его исконные жители или те, кого сюда… пригласили. Именно поэтому ты до сих пор не изжарился. Но если вдруг решишь сделать больше, чем тебе положено, хозяин испепелит тебя на месте.
— А кто твой хозяин?
— Тсс! — рогатый приложил палец к губам и быстро осмотрелся по сторонам. — Никто даже имени его не знает, но он точно есть.
— А тот, кто зата… пригласил меня сюда?
— Это Люцифер, один из сыновей хозяина, он не король, а принц. Но хватит болтать, прошу.
Рогатый галантно пропустил Мишу вперед себя.
Первое помещение в бесконечной анфиладе таких же оказалось обыкновенной пещерой, выдолбленной в скале. Пещера была огромной, и у входа нельзя было рассмотреть, где она заканчивается. Насколько хватало взгляда, вдоль стен стояли точно такие же черти, как Мишкин провожатый, только шерсть их поражала своей белоснежностью. Их словно забыли раскрасить, и теперь они смотрели на мир красными глазками альбиносов. В руках эти создания держали деревянные грубо обструганные дубины. Остальное пространство занимали самые разнообразные существа. Были тут и люди, и гоблины, похожие на того, с которым ругалась Катя в лесу, и еще много неизвестных Мишке видов. Лысые и лохматые, покрытые чешуей и будто вообще лишенные кожи — они сидели прямо на земле и молча смотрели куда-то вдаль. Зрелище поражало и пугало одновременно. Никто тут не шевелился, словно на самом деле это не живые существа, а восковые фигуры. Примерно раз в пару минут черти подходили к одному из сидящих и ударяли дубиной куда придется. Тот вскрикивал и снова замолкал.
— Это зал ожидания, — начал объяснять черт, — здесь…
— Грешные души ожидают своей участи. И куда их отправят дальше?
— У вас там, на небесах, все такие выскочки, как и ты?
Миша покраснел и ничего не ответил.
— Эти родились в то время, когда еще не было никакой религии и можно было грешить безнаказанно. В общем, они думали, что можно. Так как о самом понятии грех никто из этих несчастных не знал, то и наказывать их как бы не за что, но, с другой стороны, они все же виноваты, значит, должны отвечать. Кары для них пока не придумали, вот они и сидят, ждут ее появления, а чтобы не было скучно, стражники иногда развлекают их дубинками.
Черт заржал, явно удовлетворенный своей шуткой. Миша веселья не разделил.
— Не очень понятно, — промямлил он, — как я могу облегчить их страдания, если они, вроде как, и не страдают?
— Это уже твои проблемы. Идем дальше.
От увиденного в следующем помещении Мишку едва не вывернуло наизнанку. Сначала он заметил мерзких гадов, которые ползали по каменному полу, шипели и извивались. Миша не боялся змей, но эти показались ему настолько отвратительными, что и смотреть на них было испытанием. Потом, словно из воздуха, появились крысы. Огромные, с дыбящейся серой шерстью и горящими красным глазами. Животные нападали на змей и сжирали тех живьем. Некоторые ползучие твари успевали ужалить своего обидчика, и тогда крыса умирала в жутких мучениях и корчах. Из пасти с острыми желтыми зубами вырывались хрипы и выделялась обильная красноватая пена. Но не это было самым ужасным. Из едва заметных ниш в каменных стенах в помещение вдруг повалили люди и уже знакомые Мишке гоблины и упыри. Все были обмотаны в какие-то тряпки, чудом не рассыпавшиеся в прах, настолько древней выглядела их одежда. Тела грешников были истерзаны и истощены, из еще свежих ран сочилась кровь.
Разъяренная толпа накинулась на змей и крыс, ползая по грязному полу на четвереньках. Помещение наполнилось диким визгом и яростным шипением, но ни люди, ни гоблины, а уж тем более упыри, словно не замечали этого, вгрызаясь в живую плоть, разрывая ее зубами и довольно урча при этом. Мишка почувствовал, что у него закружилась голова и ноги стали ватными.
Неожиданно крысы со змеями исчезли, и изголодавшиеся грешники поднялись на ноги. Их лица, морды и рыла были перемазаны кровью, кусками плоти и шерстью. Видимо, они поняли, что пир окончен, и стали очень недобро посматривать друг на друга.
