мужчинами, готовые защищать своих детей.
Вовка наконец получил заветное оружие в виде огромного кухонного ножа и теперь рвался в бой. Как ни странно, парнишка абсолютно не испытывал страха, словно все происходящее было для него какой-то азартной игрой.
Чертогонов подтащил к баллонам, сложенным в центре холла, одну из своих сумок. В ней оказались какие-то белые пачки, словно пластилин в полиэтиленовых упаковках, и черная коробка. Чертогонов нажал кнопку на коробке, загорелся красный огонек. Затем он достал что-то из бокового кармана сумки и положил в свой карман.
– Что это? – поинтересовался Стрелкин.
– Тяжелая артиллерия, – ответил Чертогонов. – Уйдем, громко хлопнув дверью.
Попросить более подробного объяснения сержант не успел. С грохотом рухнули сразу несколько дверей и в коридор ворвались десятки разнообразных тварей.
Закипела ожесточенная битва. Боеприпасы скоро закончились и бой перешел в рукопашную схватку. Никто не знал как долго длился этот последний бой, но когда уже казалось, что монстры вот-вот сомнут людей, их натиск вдруг ослаб, а потом и вообще прекратился. Оставшиеся в живых твари отступили в глубь коридора.
– Что они задумали? – спросил Владимирский.
Чертогонов взглянул на часы и ответил:
– Ничего. Просто мы дожили до рассвета. Солнце встало. На улице этих образин больше не осталось.
Лестничные двери, до сих пор державшиеся, с треском развалились. Подпиравшие их шкафы раздвинулись в стороны. В узкий проем с диким ревом устремились выходцы из другого мира.
– Зато на верхних этажах их сотни! – воскликнул Владимирский.
– Стрелкин, ломай двери к черту! – заорал Чертогонов. – Все на улицу! Быстро!
Сам он, размахивая палашом, бросился навстречу тварям. Полковник и еще несколько человек присоединились к нему, сдерживая натиск чудищ. Остальные под руководством Стрелкина разбили входную дверь. Через несколько минут все, кто пережил эту ночь, покинули здание. Их оказалось чуть больше четырехсот человек, многие так и не дожили до рассвета.
Чертогонов последним выбежал на улицу и крикнул:
– Все на землю!
Он повернулся лицом к зданию и достал из кармана маленький плоский предмет. Поняв его намерения, Владимирский скомандовал, подгоняя самых нерасторопных:
– Ложись! Головы закрыть руками!
Взрыв сотряс здание. Уцелевшие окна первого этажа разлетелись в щепки. Огненные струи выплеснулись наружу и взметнулись вверх. В считанные секунды здание объяло пламя. Жуткий вой, вырвавшийся из сотен глоток тварей, горевших заживо, сотряс воздух.
Чертогонов поднялся с земли, вынул из руки осколок стекла, взглянул на пылающее здание и злорадно произнес:
– Вот так.
Он подбежал к своей машине, верная Маруся засеменила следом. Открыв дверцу, Чертогонов крикнул:
– Сжигайте все дотла! Пусть для них не будет никаких укрытий. А при дневном свете вы разделаетесь с ними без труда. Сейчас они слепы, как кроты.
Полковник подбежал к нему.
– Вы в лабораторию?
– Да, – кивнул Чертогонов. – Пора поставить точку в этом кошмаре.
– Я с вами. Сержант! Остаешься за главного. Кстати, как хоть тебя звать-то, Стрелкин?
Милиционер улыбнулся и ответил:
– Василий.
– Действуй, Вася, – распорядился Чертогонов.
Колька рванулся к машине и без приглашения впрыгнул на заднее сиденье.
– Я тоже с вами.
Чертогонов не стал возражать. Вовка тоже бросился к ним, крича на ходу:
– И я!
– Сидеть! – рявкнул полковник.
Вовка обескуражено проводил «Ниву» взглядом и пробурчал с обидой:
– Сидеть? Что я ему, собака, что ли?
Чертогоновская «Нива» с разгона вышибла металлические ворота, обтянутые сеткой, и въехала на территорию исследовательского комплекса.
Чертогонов осмотрелся по сторонам и кивнул Владимирскому.
– Смотрите.
На небольшой площадке стоял четырехместный вертолет. Чертогонов подъехал ближе, все вышли из автомобиля.
– Мне помнится, вы говорили, что разбираетесь в таких машинах, – сказал Чертогонов полковнику. – Как по-вашему, он в исправном состоянии?
Владимирский наскоро осмотрел вертолет, пощелкал тумблерами и доложил:
– Вполне. Хоть сейчас взлетай.
– Это означает, что все погибли, раз им никто не воспользовался, – сделал неутешительный вывод Чертогонов.
Он посмотрел в небо. Там по-прежнему зловеще вращалась огромная черная воронка, разросшаяся уже чуть не в полнеба. Темно-синюю сердцевину провала покрывала сетка причудливых электрических разрядов.
– Эту дыру уже должны были заметить, – сказал полковник. – Слишком велика.
– Должны, – согласился Чертогонов. – Но пока догадаются, в чем дело, пока поймут, что надо сделать, будет слишком поздно. Так что теперь все зависит только от нас.
– Повезло стать спасителем мира на старости лет, – усмехнулся Владимирский. – В страшных снах такой бред не мог бы представить. Вот и приехал домой, нечего сказать.
– Простите за пафос, но можно сказать, что мы сейчас стоим на пороге тьмы и только от нас зависит, окажется ли наш мир за ее гранью или нет, – произнес Чертогонов.
– Красиво излагаете, но в очередь за орденами еще рано становиться, – ответил полковник. – Ладно, хватит лирики, ближе к делу. Куда мы идем?
Чертогонов осмотрелся и указал рукой.
– Видите то здание? Там должна находиться система энергообеспечения. Проще говоря, подстанция. Там же и аварийный генератор. Надо все это вырубить.
– Тогда пошли. Колька, вперед не лезь.
Трое людей направились к подстанции. Деревянная дверь на входе оказалась запертой, но Чертогонов и Владимирский, соединив усилия, без труда ее высадили. Однако у входа в энергоблок их ждало разочарование, проход наглухо блокировала стальная плита. Нечего было и думать преодолеть этот заслон.
Чертогонов ударил в дверь кулаком и крепко выругался.
– Вот же невезуха.
– Может быть, там кто-то спрятался? – предположил Колька. – Из людей, я имею в виду.
– Вряд ли, – возразил Чертогонов, покачав головой. – Если бы там кто-то был, он бы догадался прекратить подачу энергии.
Но на всякий случай он постучал в стальную дверь рукоятью палаша и крикнул:
– Есть кто живой?!
Никакого ответа не последовало.
– Взрывчатки не осталось? – поинтересовался полковник.
– Нет, все ушло на то, чтобы спалить мэрию, – ответил Чертогонов.
