Алекс заплакал.
Он рыдал так горько, как не плакал еще никогда. Жалость и тоска мучительными волнами давили на глаза, и слезы текли соленым, больным потоком. Как будто прорвался нарыв, и боль не только причиняла страдание, но и странным образом приносила облегчение.
Когда всхлипывания стали тише и реже, дракон снова заговорил:
«Все дело в том, малыш, что вы, Тэны, издревле были лечителями нашего племени. Из поколения в поколение твои предки передавали конструкции исцеляющих заклинаний и рецепты укрепляющих снадобий, способы сращивания костей и состав чудодейственных мазей. Это была Миссия, и Тэны с честью несли ее больше тысячи солнечных лет.
Сейчас плохое время для нашего племени. Мы уходим. За последнюю сотню лет ни одно яйцо, отложенное драконицами, не проклюнулось. Нас осталось меньше двух десятков. Враги торжествуют. Для пущего эффекта они постарались убить вашу семью. В день, когда погибли твои родители, на севере и юге подверглись нападению два других замка Драконьих Целителей. Там тоже не выжил никто из взрослых.
Мое время истекает, малыш.
В этой пещере собрано все, что накопили твои предки за десять столетий врачебной практики. Лоэма, уходя из этого мира, взяла с меня слово дождаться твоего двенадцатилетия и привести тебя сюда. Я выполнил обещание. Но на большее сил уже не осталось. Разберешься сам. Пусть кровь мудрецов поможет тебе.
Я верю, мы уходим не навсегда. Сотни яиц, спрятанных по всем правилам в глубинах гор и в чащах лесов, в болотных топях и в заоблачных высях, ждут своего часа. Мы вернемся, и мы хотим, чтобы нас ждали».
Дракон умолк, и Алекс, воздев над головой волшебный жезл, пошел в обход по пещере.
После блуждания среди стеллажей и диковинных аппаратов он набрел на зеркало. Оно было мутным и вообще ничего не отражало. На верхней части рамы тускло поблескивал фамильный герб — семиконечная звезда. Алекс поднес к ней жезл, и в зеркале вдруг замелькали световые пятна.
«Ты нашел его, маленький Тэн? — Мысленный голос дракона был едва слышен. — Это то главное, что ты должен изучить прежде всего. Что ты видишь в этом зеркале?»
Призрачная гладь вдруг подернулась световой рябью. Алекс пристально вгляделся в превращения форм и цветов. Знание появилось внезапно, но пришло оно не из зеркала. Слово всплыло из таинственных глубин памяти, недоступных, но бодрствующих и обширных.
«А-о-у-м — это название нашего мира», — с удивлением вслушиваясь в непривычные сочетания гласных, сказал мальчик.
«Слова Истинной Речи не говорят, их поют!» — Дракон совсем затих, и лишь тени его мыслей касались сознания мальчика.
«А-а-а-о-о-о-у-у-у-м-м-м..!» — Алекс откуда-то знал, как именно нужно петь это слово. Вибрация голосовых связок мгновенно распространилась на всю поверхность тела и пошла дальше, затапливая кости и ткани. Мягкий всеобъемлющий резонанс возник в глубине каждого предмета. Слово звучало внутри стен, оно жило в воздухе, оно пело в громаде драконьего тела, и голова огромного ящера вдруг дрогнула. Приоткрылись и засияли радужным светом глаза под могучими надбровьями.
«Сначала было Слово! — непонятно сказал дракон. Через несколько многозначительных секунд он заговорил снова: — Мне лучше, маленький Тэн, гораздо лучше!»
— Может быть, ты не умрешь? — с надеждой спросил Алекс. Перспектива остаться одному в темной пещере, заставленной странными предметами, беспокоила и пугала.
«Умру! — почти радостно проговорил ящер. — Ведь я стар, чудовищно стар. И мне давно пора увидеть Верхние Миры. Подойди ко мне, сын Тэна, я хочу рассмотреть тебя».
Некоторое время Алекс всматривался в глубину огромных мерцающих глаз.
— Георг. Тебя зовут Георг, — сказал он наконец.
«Ты правильно прочитал мое имя, мальчик. Но удивлен я не этим».
Дракон замолчал, прикрыв глаза. Через десять долгих минут он пробудился вновь.
«Я скажу не много, но сыну твоего отца этого будет достаточно. В тебе заключено гораздо больше, чем я мог надеяться, но меньше, чем должно быть. Сейчас в Лэйме вас шестеро из восьми. Если вы будете помогать друг другу, продержитесь дольше. Из трех девушек тебе предназначена колдунья. Ищи ее, только не слишком долго. Берегись соблазнов всемогущества, не применяй силу слов без крайней нужды. Держись за этот мир. Прежде чем уйти, ты должен знать и уметь».
Алекс мысленно повторил пророчество старого Георга. Глаза дракона снова закрылись. Мальчик чувствовал, что вспышка жизни, всколыхнувшая обитателя пещеры, иссякла и остатки тепла медленно покидают огромное тело.
«Прощай, маленький Тэн! До встречи, бодхисатва!» — прошелестело в темноте.
Слог 36
ВСПЯТЬ
— Прости, госпожа, но нам нужно идти. — Голос Далина слился с последним вздохом Георга.
— Сколько прошло времени? — медленно спросила Виола.
— Несколько минут, госпожа. — Вождь гномов бросил настороженный взгляд на чужака.
«Ты думаешь, что я одна из шести?» — Виола продолжала смотреть в почти черные глаза Алекса.
«Я уверен в этом».
«Почему?»
«Почему кошка находит дорогу домой? Почему рыба узнает воду родной реки, хотя всю жизнь жила в море?..»
«Ты прав, я тоже чувствую это…»
«Откуда ты узнал, что я здесь и мне нужна помощь?»
«От Колдуна. Он послал меня с рыцарями. Я ведь считаюсь его учеником», — юноша криво усмехнулся.
Виола повернулась к Далину.
— Этот человек — мой друг, я прошу разрешить ему сопровождать меня в Подгорное Царство.
Гномы расправили бороды и церемонно поклонились.
— Друзья наших друзей — наши друзья, — проговорил Далин, но Виола отчетливо видела, что он относится к незнакомцу с недоверием и опаской.
Двинувшись за гномами, беглецы миновали лежащих металлической грудой рыцарей.
— Они умерли? — спросила Виола.
— Нет, через час-полтора очнутся. Я, как и ты, не люблю убивать. Если, конечно, кто-нибудь из них не умер от страха, — улыбнулся в ответ Алекс.
«Ты уже знаешь, кто остальные четверо? — Мысленная связь была на редкость устойчива, как будто Виола разговаривала с Олегом или Bay. — Ты, кстати, уверен, что все они — люди?»
«С твоим говорящим волком я заочно знаком. Думаю, он не из нас. Но он и те, кто за ним стоят, знают, что вы с братом не обычные люди».
«Олег?»
«Конечно! Разве ты не чувствуешь, что вы две части одного целого?»
«Ну да. Но я думала, что все братья и сестры чувствуют то же самое».
«Ты ошибаешься. В этом мире даже супруги остаются в плену своей Самости. Каждый сам за себя, человек человеку волк, своя рубашка ближе к телу… Они похожи на мух, ползающих по зеркальному шару. Все время перед носом собственное отражение».
«Ты считаешь, что нужно взлететь?»
«Нет. Уход от мира — это самообман. Просто теряешь ориентиры и пребываешь в иллюзорном единении с природой. Но как только попадается зеркало, опять видишь ту же самовлюбленную рожу».
«Какое же решение имеет эта задача?»
«Думаю, ты знаешь это сама».
«Ты имеешь в виду, что смотреть надо не снаружи, а изнутри?»
