— Что-то не так? — Алекс, ожидавший ее на входе в парк, перестал улыбаться, — Лина…
Не так, Алекс….
Очень не так.
Понимаешь ли, клан принял на тебя заказ… и я приняла… и я не представляю, что теперь делать… а у меня, кажется, не поднимется на тебя рука. А такого клан не прощает. Не так, Алекс, все не так…
— Лина… Я могу помочь?
Пом… помочь?
Лина невольно усмехнулась, оценив абсурдность ситуации — жертва предлагает помощь своей потенциальной убийце. И это как-то помогло собраться.
— Нет. Не обращай внимания, это… семейные проблемы. А кстати… как ты узнал? На мне вроде не написано.
— Э-э… — Алекс вдруг заметно смутился, и даже щеки заалели, — Э… видишь ли, ты кое-что обо мне не знаешь..
Да? Очень интересно… Можно поподробней?
Лина вопросительно вскинула брови, и юноша смутился еще больше.
— Видишь ли, тогда… ну, в пещере, помнишь, когда ты меня… спасла, я тогда сказал, что ведьмак… но не сказал, в чем мои Силы… В общем, я эмпат. Могу слушать чужие чувства.
Ах вот что… Тогда понят… стоп!
— А передавать?
Алекс отвел глаза.
— Это не разрешается. Только в экстренных случаях.
А вчера? Вчера какая была экстренность? Ты же… это из-за тебя у меня вчера все тормоза полетели?! Ах ты ведьмак…эмпатический! Лина задохнулась от острой вспышки гнева. Никто не смеет вторгаться в ее чувства! У нее нет ни своих желаний, ни своих… да у нее и вещей-то своих почти нет! Но ее чувства… даже мать не могла влезть туда со своими обысками!
— Не сердись, — виновато проговорил Алекс, не пытаясь ее коснуться, — Я просто…
— Что?
— Я просто не сдержался. Обычно я держу свои способности под контролем. Только на концерте даю волю, делюсь со слушателями, понимаешь?.. И то понемногу, осторожно, незаметно. Сдерживаться — это трудно, но обычно получается. Нас тренируют… А увидел тебя — не сдержался. Ты… за эти годы в Школе всю библиотеку перевернул, искал — ты же ничего про себя не рассказала. Так жалел, что даже волоска не взял на память, может, призвать бы получилось.
Призвать? Искал?…
Это… это правда?
А Алекс вдруг взял ее руки в свои. Бережно-бережно, словно они были сотканы из тончайшей золотой паутинки и могли смяться даже просто от порыва ветра.
— Ты… Мне даже не снилось, что однажды ты просто придешь ко мне на концерт.
Наверное, Алекс и сейчас был выбит из своего «контроля». Наверно… Или дело в прикосновении? Может быть… Но феникс ощутила под неловкостью и смущением такую смесь чувств, что горло перехватило.
Нежность, доверие, радость…
Надежда, что все будет хорошо.
Твердое намерение оберегать и защищать…
Алекс… Ох, Алекс…
Лина закрыла глаза и сама шагнула вперед, убирая последнюю дистанцию. Прижалась лицом к груди и закрыла глаза. Пусть будет как будет. Я не стану думать, что случится потом. Важно то, что сейчас. Обними меня?..
Вы когда-нибудь плыли по звездному небу? Так, чтоб звездный полог переливался над головой и стлался под ноги?
Так, чтоб мир казался ласковой бесконечностью, весь — только для тебя одной? Когда шелест волн кажется самой прекрасной на свете музыкой, а на дорожке из лунных бликов хочется танцевать?
Хочется… чтобы увидел тот, кто сотворил для тебя такое чудо.
Маленькая яхта скользила по гладкому заливу, над головой мягко светился белизной парус, а в глазах Алекса, почти черных в ночной темноте, едва уловимо сквозят золотые искры…
«Тебе нравится?»
«Да…»
«Я рад…»
И мягкое тепло, окутывающее сердце искристым облаком, подтверждает — он правда рад. Настолько, что опять не может удержаться. Ну и пусть…
«И я… Хорошо бы этот вечер не кончался…»
— Вы опоздали, — голос клиента был холоден и бесцветен, и угадывалась в нем сдержанная злость, а еще — трусость. Пакость мелочная. Лина едва удержалась от того, чтоб поморщиться. После такого вечера подземный мир казался особенно мерзким. А уж этот… клиент… как мать могла с ним связаться? Даже под скрывающей мантией он воспринимался как нечто редкостно противное. Как скользкий таракан или гадостная тварюшка с нижних уровней, лимоза… белесая безглазая тварь… ядовитая.
Так… Спокойней. Не время сравнения подбирать.
— Я занималась вашим поручением. Обеспечила доступ к заказу.
Клиент оживился:
— Правда? У тебя получилось?
— Да. Вы определились с выбором? — собственный голос кажется чужим. Зря она сюда пришла. При сомнениях и прочем феникс должен сразу направляться в клан, повиниться и отказаться от заказа. И ждать суда.
Клиент споро закивал:
— Да… да, определился! Мне сказали, такое можно. Ты притащишь его сюда. Уже когда силы отберешь… Парализованным. Так ведь можно?
«Мы просто убиваем, — хотела сказать феникс, — Мы не практикуем пытки…»
Но почему-то кивнула.
— Так вот. Притащишь сюда, чтоб я видел.
— Что видел?
Голос звучал как бы со стороны, и почему-то руки сами сжимались в кулаки. И не хватало воздуха… Что… что с ней? Вернуться в клан?… Но тогда заказ просто передадут другой. Просто передадут другой… И к Алексу снова придет девушка в кожаном жилете. Другая девушка…
Что ж такое… Тяжко, душно, муторно… Ладони закололо…
— … по частям, — донесся до нее голос клиента…
— Что?
— Сначала руки и ноги… потом ушки и все такое… а напоследок глаза.
Ладони снова кольнуло.
— Что? — переспросила она, надеясь ослышаться.
— Вы обещали, что исполните любое мое пожелание! — взъерепенился клиент, — Так? Я желаю именно так — через расчленение! Надо подумать, кого пригласить на зрелище.
Зрелище — отдалось во взбаламученном сознании. Зрелище… Алекс? Нежная улыбка, светлая радость, тепло, которое согрело даже ее… Сюда, в грязную пещеру, в лапы этого?!
Зрелище?
Разъяренный феникс плеснул огнем.
Зрелище?!
В глазах потемнело. И что-то хрупнуло под ее руками…
