люком десантной шлюпки. Я не мог рассмотреть конструкцию – шлюпку окружало светло-зеленое непрозрачное сияние, в котором выделялся лишь вход внутрь. Наверное, это было силовое поле, фиксирующее маленькую шлюпку внутри крейсера. Правда, она была не такой уж «маленькой» – размером, примерно, с гигантскую океанскую акулу, которую я видел, когда плыл к Муравейнику на барже купца Граса Торпа.
Не медля, но и не торопясь без надобности, мы прошли в люк. Внутри оказалось довольно тесно: два передних кресла со шлемами управления и два ряда сидений вдоль стен. Килеана и Яманубис сели вперед, а мы с Дилл устроились позади них, лицами друг к другу. Килеана приладила шлем управления шлюпкой прямо поверх скафандра и в ту же секунду входной люк закрылся. Наверное, Императрица сообщила Клоалотису о нашей готовности, потому что я ощутил легкий толчок и увидел, что зеленое сияние, закрывавшее обзор, исчезло. Вокруг нас были разноцветные пульсирующие, подмигивающие, прыгающие с места на место звезды, хорошо знакомые по путешествию через Хаос на спине Горохора. Теперь мы вновь должны были пройти сквозь Измерения с низким уровнем реальности, чтобы через замок на планете Саллак проникнуть в логово самозваного Диктатора Повелителей.
Глава 17. Ледяной мир.
Килеана знаками показала, что можно соединять переговорные кабели не только попарно, но сразу все четыре. Эти тонкие ниточки, вытягивающиеся из основания шлема, имели на конце маленькое шарообразно утолщение, которое прилипало к аналогичному устройству собеседника. Когда связь наладилась, Императрица сказала:
– Приборы показали, что эскадра Долитониса прошла мимо нас. Похоже, наша шлюпка осталась незамеченной. До Саллака осталось совсем немного: понизить уровень реальности на полтора пункта и пройти около двух с половиной тысяч мегакосмолиг. Для шлюпки с включенным энергетическим полем на это потребовалось бы несколько секунд. Мы же будем тащиться больше часа. Так что придется немного подождать.
Я в который раз поразился могуществу техники Повелителей. Две с половиной тысячи мегакосмолиг – это расстояние, равное диаметрам трех галактик. Правда здесь, в Хаосе, понятие пространства было довольно условное и, естественно, никаких устойчивых звездных скоплений не существовало. Я почувствовал себя так же неуютно, как и в первые минуты полета на Горохоре. Если там меня и губительный Хаос разделяла магическая оболочка, то тут защитой служили металлопластовые стены десантной шлюпки Повелителей.
Находясь внутри маленького космического кораблика, я ощутил всю бесконечность многомерной Вселенной. На панели управления находился большой экран, постоянно выводящий изображение с внешних камер визуального наблюдения и этим имитирующий переднее смотровое окно. Выглядывая из-за спинки сидения Килеаны, я видел мелькание звезд, летящих нам навстречу и с огромной скоростью скрывающихся за кормой.
Это однообразное зрелище утомляло и вызывало легкое головокружение. Вспомнив о старой солдатской мудрости «когда не воюешь – спи», я хотел было предложить Дилл закрыть глаза и подремать, но увидел, что и без моих советов она прекрасно с этим управилась. Через переговорный кабель я слышал ее ровное дыхание. Я представил, что когда-нибудь буду не только слышать его, но и ощущать на своей щеке… С этими сладкими мечтами я и заснул…
Разбудило меня легкое покашливание Яманубиса.
– Вот и Саллак – Ледяной мир. – Торжественно объявила Килеана, убедившись, что мы с Дилл проснулись и выглянули из-за спинок передних сидений.
На экране монитора появилось изображение сине-белого шара. Я не мог оценить, насколько велика или мала эта планета, ведь я не знал расстояния до нее. Ледяной мир не входил ни в одну звездную систему. Эта планета не вращалась вокруг какого-нибудь Солнца, а самостоятельно передвигалась по пространствам Хаоса, подобно кометам Срединных миров. Ледяной мир был похож на огромную голубовато-молочную жемчужину, окруженную алмазной пылью далеких звезд.
Я удивился тому, что космическое пространство на экране выглядит не черным, как я привык видеть, а темно-синим.
– Учитель, – обратился я к Яманубису, – почему космос здесь светлее, чем в других Измерениях? Здесь что, между звездами не вакуум, а какая-то атмосфера?
– Нет, Рен, – ответил он. – Дело в том, что пока вы спали, наша шлюпка вошла внутрь особой зоны, окружающей Саллак. Эта зона довольно велика – несколько космолиг в диаметре. Она не пропускает внутрь никакие тепловые излучения. Именно поэтому Ледяной мир такой… ледяной. Но излучение не просто отражается, оно как-бы рассеивается и поглощается окружающим планету пространством, поэтому-то космос и окрашен в темносиний цвет. Кроме защиты от тепла, эта зона маскирует Ледяной мир, так что увидеть саму планету можно только тогда, когда оказываешься внутри защитной зоны. Именно поэтому Саллак столько тысячелетий оставался ненайденным. Его точное местоположение в этом Измерении было забыто, а обнаружить планету, окруженную защитной зоной, какими-либо радарами, сканерами или экстрасенсорными датчиками невозможно. Если бы не объединенные силы Ридалины и Акона, мое знание Хаоса да немного везения, то и мы никогда не узнали бы об этой планете.
Пока Яманубис читал свою лекцию, молочно-голубая планетажемчужина заняла весь монитор переднего обзора. Теперь можно было рассмотреть, что поверхность планеты сплошь покрыта высокими остроконечными горами. Здесь, похоже, не было ни равнин, ни плоскогорий. Тот, кто создавал Саллак, позаботился, чтобы на поверхности планеты не осталось ни одного ровного участка.
Когда мне казалось, что шлюпка вот-вот врежется в Ледяной мир, Килеана изменила направление полета, и наш космический корабль перешел на круговую орбиту. Под нами проносились величественные полупрозрачные кряжи, отбрасывающие от своих граненых склонов разноцветные блики, длинные острые хребты, похожие на лезвия лежащих мечей, тонкие ледяные пики, поднимавшиеся над поверхностью на десятки лиг. Точнее, они только походили на ледяные, так как субстанция, из которой состояла планета, по виду напоминала замерзшую воду, но, разумеется, таковой не являлась. Саллак правильнее было бы называть не «ледяным», а «кристаллическим» миром. Если издалека планета казалась жемчужиной, то вблизи она выглядела как шар, который густо намазали клеем и покатали по рассыпанным драгоценным камням, причем камни сильно различались как по размеру, так и по цвету.
Атмосферы Ледяной мир планета не имел, так что нам с высоты были видны мельчайшие детали ландшафта. Бортовой компьютер десантной шлюпки был запрограммирован на поиск замка или хотя бы следов строительства. Но, чем больше оборотов мы совершали, тем бессмысленнее мне казалась попытка найти среди этого хаотического нагромождения разноцветных кристаллических образований хоть что-то разумно и рационально созданное.
Однако, я волновался зря. Не прошло и нескольких минут, как Килеана издала радостный возглас. В то же мгновение шлюпка резко пошла на снижение. От сладкого ужаса у меня защемило сердце: полупрозрачные скалы ринулись нам навстречу, словно собирались насадить на свои острые пики смельчаков, осмелившихся нарушить тысячелетний покой Ледяного мира. Но Килеана была великолепным пилотом – мы скользили вдоль склонов вниз, к подножиям, огибая выступы и острые пики. Только теперь я понял, насколько же огромна эта планета. То, что с орбиты казалось россыпью драгоценных камней, вблизи превратилось в высоченные многогранные горы, каждая из которых намного превосходила размерами все, что я до сих пор видел или мог представить.
Я слышал, как часто дышит Дилл, и положил руку ей на колено, чтобы немного ободрить. Все-таки я уже как-то раз летал на антиграве Яманубиса, для нее же это был первый полет над поверхностью планеты. Да еще над такой поверхностью!
– Вон там, – воскликнула Килеана, показывая на экран, – между изумрудным и рубиновым утесами! Видите?
Это был замок. Такой же невероятный, как и окружавший его ландшафт. Плоть от плоти Ледяного Мира. Если бы все ювелиры Вселенной собрались, чтобы из множества драгоценных камней построить дворец, у них не вышло бы и стотысячной доли того ослепительного великолепия и величественного совершенства, которое предстало нашим глазам.
Замок стоял в узкой расщелине между двумя совершенно отвесными скалами зеленого и красно цветов. Его нижние этажи тонули в густом переплетении ветвистых кристаллов синих, бирюзовых и розовато-
