хочет ничего менять и ни о чем не думать.
Максим быстро прикинул варианты того, к чему могли относиться эти слова:
– Вы имеете в виду возвращение на Землю?
Трисмегист утвердительно кивнул:
– И это тоже.
Максим хотел еще что-то спросить, но в это время за стол вернулись Эллчагр и Кинтэлл.
Король эльфов не стал садиться, а стоя обратился к Возрождающемуся:
– Я хочу обратиться с просьбой. Мы не знаем иного способа связаться с Повелителями, кроме как через твое посредство. От имени эльфов Черно-Белой Бусины я прошу оказать нам честь и прислать посла Империи На Двенадцати Измерениях для проведения предварительных переговоров о наших возможных взаимоотношениях. Наше условие – послом должна стать Повелительница, которая долгое время была известна нам, как танцовщица Жемчужина. С этим связана вторая моя просьба – передать на Двенадцать Измерений матрицу бессмертия Жемчужины, чтобы эта благородная, храбрая и красивая женщина вновь вернулась к нам во всем своем великолепии.
Яма едва удержался от того, чтобы не зааплодировать. Фрадов глубоко задумался, пытаясь определить, кто оказался в большем выигрыше. Выходило, что все, кроме Крахторота, который злобно таращил свои глаза и быстро пробегал раздвоенным языком по клыкам, торчащим из полураскрытой пасти.
– Хорошо. – Не колеблясь и не споря (что было бы странно), ответил Трисмегист. – Если принц Эллмир отдаст мне матрицу бессмертия, к вам вернется Жемчужина, но уже не как танцовщица, а как посол Империи Повелителей. Впрочем, я уверен, она и в этом качестве еще не раз порадует вас своим непревзойденным искусством танца.
Эллчагр взял со стола прозрачный бокал с рубиново-красным напитком:
– Пусть эта встреча на краю света, на грани смерти, послужит началом новой жизни и новой дружбы.
– Да будет так. – Сказал Трисмегист, вставая.
Их примеру последовали и остальные, за исключением состроившего недовольную гримасу Крахторота.
– Да будет так. – Повторил Трисмегист.
Максим не столько увидел, сколько почувствовал, что вокруг что-то происходит. Обернувшись, он понял, что на всех кораблях эскадры в этот момент появились подносы с бокалами, и что все эльфы присоединяются к этому тосту.
– Да будет так. – В третий раз произнес Возрождающийся Бог, и отпил из своего бокала.
То же самое проделали все эльфы и люди.
Непередаваемо ароматный напиток наполнил все тело Фрадова блаженной истомой и одновременно бурлящей и рвущейся наружу энергией. На несколько мгновений Максим прикрыл глаза, словно старался подольше задержать это ощущение.
Когда же он их открыл, то обнаружил себя стоящим на палубе воздушного корабля рядом с Яной, Ямой, Олафом, Эллчагром, Кинтэллом и прочими эльфами. Позади раскинулся безграничный лес. Впереди расстилалось море травы. Сбоку виднелись знакомые очертания Карливалла. Сверху сияло кубическое Солнце.
– Мы на Черно-Белой Бусине. – Сказал Криннофиллис.
Но все это и так уже поняли.
Эскадру адмирала Ломилирна, как выяснилось, уже ждали. Из Карливалла почти сразу же навстречу ей вылетели несколько кораблей. И не только кораблей. Сияя в лучах Солнца всеми цветами радуги, помахивая двумя парами крыльев, в воздух поднялся громадный дракон, превосходящий по длине самый крупный эльфийский корабль. Лишь по цвету и по лишней паре крыльев Максим догадался, что это не Крахторот.
– Тризелна?! – Олаф всем телам подался вперед, и только борт корабля удержал его от падения.
Теперь стал виден довольно большой отряд лесных эльфов, летящий возле воздушных кораблей.
– Да, это она. – С улыбкой подтвердила Дилафисса.
– А где же Крахторот? – Повис в воздухе вопрос Яны.
– Он в лагере темных эльфов. Готовится к поединку. – Этот голос принадлежал Трисмегисту, который с небольшим опозданием присоединился ко всей компании.
Похоже, только землян удивил этот ответ. Но Яма и Дилафисса быстро просветили их относительно законов племени драконов. Оказывается, Горохор не мог просто так препроводить Крахторота на суд старейшин. Вначале он должен был победить его в поединке. Это правило действовало с незапамятных времен, когда драконы служили Древним Богам. В одиночку они правили целыми мирами и, вполне возможно, иногда их интересы пересекались. Тогда устраивался поединок, и проигравший обязан был подчиниться победителю. И даже теперь, когда преступления Крахторота были очевидны, он имел право на отстаивание своего мнения.
– Выходит, если победит Крахторот, то агрессия темных эльфов будет оправдана?! – Не поверил своим ушам Олаф.
Яма нахмурил брови:
– Я даже не допускаю мысли, что этот старый червяк победит моего друга Горохора!
– Да я не это имею в виду. – Поправился Олаф. – Меня возмущают сами законы драконов. Они уравнивают в правах добро и зло.
