– А ты уверен, что знаешь, что есть добро, а что есть зло? – Спросил Яма. – Каждое разумное существо считает добром то, что ему нравиться, а злом – то, что ему отвратительно. Но даже в пределах одного вида разные индивидуумы имеют разные мнения, зачастую прямо противоположные. Если же рассмотреть межвидовые различия в мировоззренческих концепциях, то становится ясно: то что одни считают добром – для других является злом, и наоборот…
– Опять он за свое… – Усмехнулась Яна.
Но Олаф не был настроен на философский спор. Он увидел, что лесные эльфы сопровождают Фею Шипов Тризелну, и совершенно забыл обо всем другом. Возможно, поэтому законы драконов остались без изменений.
Да и Яма нашел себе нового собеседника. Ненадолго войдя в мысленный контакт, он радостно сообщил окружающим:
– Горохор прибыл не один. С ним кругг Акон.
– Путешествующий кругг? – Заинтересовался Криннофиллис. – Никогда не слышал о таком чуде.
– Они с Горохором избороздили половину Хаоса и четверть Срединных Миров.
– Кто такой кругг? – Яна весьма ощутимо ткнула локтем в бок своего друга. Она не любила долго оставаться в неведении.
– А вон, видишь, в углу между теменными шипами Грохора сверкает золотая шишка? Это и есть кругг.
В это время корабли эльфов сблизились, а дракон описывал вокруг них большие круги. Так что люди, затаив дыхание, разглядывали его гибкое мускулистое тело, покрытое сверкающей чешуей. Но даже на фоне ее блеска заметно выделялась небольшая золотая нашлепка на темечке.
– Этот комочек аморфной массы и есть кругг? – Недоверчиво протянул Олаф. – Теперь понятно, почему они редко путешествуют.
– Кругги – самые сильные маги из всех смертных рас. – Тихо сказала Дилафисса. – Если бы они хотели, то заняли бы место Богов…
Она покосилась на Трисмегиста, беседующего с Эллчагром и Кинтэллом, и добавила:
– Впрочем, ненадолго…
Тем временем и эскадра Ломилирна, и встречающие их корабли пошли на посадку прямо посреди Серебристой степи.
– В чем дело? – Спросил у Дилафиссы Максим.
– Поединок драконов произойдет здесь, на нейтральной территории, между Карливаллом и лагерем темных эльфов. Вблизи населенных пунктов устраивать его было бы неразумно.
Оценив размеры Горохора, люди с этим согласились.
С одного из приземлившихся кораблей навстречу королю Эллчагру выбежал принц Эллмир. Братья крепко обнялись. Неспешным шагом к ним присоединились Трисмегист и Кинтэлл. Между всеми ними произошел короткий разговор, после чего Эллмир порывисто сорвал с шеи медальон Жемчужины и без колебаний вложил его в руку Трисмегиста. В ту же секунду Возрождающийся Бог исчез.
– А как же поединок? – Растерянно протянула Яна.
– Возрождающийся сказал, что не собирается вмешиваться в дела Ожерелья. – Напомнил Яма.
– Он уже вмешался, замутив все это дело. – Сказал Максим.
– Ты считаешь?… – Повернулась к нему Яна.
– Ничего я не считаю. – Отмахнулся Фрадов. – Но меня не оставляет ощущение, что практически невозможное объединение эльфов Ожерелья и Империи Повелителей происходит согласно некоему долговременному плану.
– А-а-а! – Олаф красноречиво посмотрел туда, где совсем недавно стоял Трисмегист.
– Но не будем говорить об этом. Пусть все движется своим чередом… или по плану.
Тем временем Горохор опустился на землю возле эльфийских владык, и с его головы скатился кругг. Акон выглядел как золотой шар размером с большой детский мяч. Периодически из его тела вытягивались отростки, при помощи которых он весьма ловко передвигался.
Яма подбежал к своим друзьям и о чем-то переговорил с ними. Эльфы с кораблей Ломилирна наперебой рассказывали своим товарищам о приключениях на других Бусинах Ожерелья. Олаф наконец-то смог обнять Тризелну, принявшую на земле свой человеческий облик, А Максим встретился с Диньзиль, которая прилетела вместе со свитой принца Эллмира. Крепкие объятия влюбленных плавили тела, как воск; медовыми реками текли нежные слова; глаза сияли радостью и восторгом.
Но вскоре разговоры стихли, и взгляды всех присутствующих обратились в сторону лагеря темных эльфов. Над Серебристой Степью показались десять точек и одна черточка. Точками были вражеские воздушные корабли, а черточкой, соответственно, дракон Крахторот.
– Ну, вскоре все решится. – Произнесла Дилафисса Долифандра, не отрывая взгляда от увеличивающихся в размерах точек. Хотя женщина-эльф старалась сохранять невозмутимость и спокойствие, ее голос слегка дрогнул.
Невольно все эльфы подошли поближе к королю и принцам, словно ища у них защиты. Земляне также встали рядом с Ямой и круггом. Акон замер на месте и походил теперь на гигантский золотой гриб.
Корабли темных эльфов опустились примерно за два километра. Вперед вылетел один лишь Крахторот. Теперь он вновь обрел свои прежние размеры. Они поразили косморазведчиков, которым еще совсем недавно казалось, что уже ничего на свете не сможет их удивить.
Послышался его раскатистый рык:
