Серый сидел у двери, упершись спиной в косяк и обхватив руками колени.
— Догадывался. Ты ведь не терпишь принуждения и всегда стремишься оставить за собой последнее слово. Потому-то я даже следить за тобой не стал. Решил — пусть будет, как будет. Если бы знал, что Влад…
— А… а… Лера? Она..
— Жива. Тяжело ранена, но жива. Огонь трудно убить.
— Хорошо.
— Да хорошо. Не представляешь, что творилось с Эдиком. Я думал, он с ума сойдет.
— А ты?
Серый отвернулся, уставившись куда-то в темноту.
— Сержик? Молчание.
Я попыталась сползти с кровати, но ноги не слушались.
— Пожалуйста, подойди ко мне… Молчание.
— Сержик… у меня все болит… пошевелиться не могу… Пожалуйста…
Слезы и боль — это не совсем честное оружие, но если по-другому не получается? Серый тенью скользнул в мою сторону, опустился на колени рядом с постелью, осторожно погладил мои волосы.
— Дина, Дина…
— Ты злишься?
— На себя.
Серый уткнулся лицом мне в шею.
— Влад ведь рассказал тебе? Про себя и отца? Должен был рассказать… Хоть кому-нибудь… Как они соперничали в молодости, как в ночь поколений мама ушла с моим отцом. Они с Владом ненавидели друг друга всю жизнь. Рассказал?
— Да.
— Я не понимал раньше, за что Влад так меня ненавидит. А потом отец просветил… Перед тем, как пойти на эту дурацкую дуэль.
— Дуэль?
— Он это так назвал. Овевал, что все будет честно, как в старину. Честно! Отец был слепым, как крот. Не важно, что он стрелял лучше меня. Он был слеп, а Влад этим воспользовался.
— Но ты не убил его потом, в лесу. Знаешь, вся община до сих пор думает, что ты это сделал.
— Знаю. Не убил, ведь отец сказал, что это его выбор. Мама умерла, я вырос. Пришло время… определиться… Я обещал не мстить, что бы ни случилось. Я сдержал обещание. Это чуть не стоило тебе жизни.
Я вдруг осознала, что он переживает вовсе не из-за отца.
— Ему не следовало трогать тебя, Дина. Это было правдой.
— Как ты меня нашел?
— Я же кот, ты уже забыла?
— А река?
— Вода тоже пахнет, только слабее.
— Он сказал, что здесь водятся какие-то восьминожки…
— Может быть, — Серый поднял голову, пожал плечами. — Мне некогда было это выяснять. Я очень боялся, что опоздаю. Еще и дождь мешал. Но Влад очень предусмотрительно оставил для меня послание в сторожке. Боялся, наверное, что не там искать буду.
— Влад хотел убить не меня… тебя. А меня бы…
— Я прекрасно знаю, что было бы с тобой, — резко сказал Серый. — Поверь, именно об этом я и думал, когда лез на крышу. Я не собираюсь ни с кем делиться, Дина а уж тем более с человеком, зарезавшим моего отца. Уж не знаю, на что рассчитывал Влад. Может, на то, что у нас тоже будет дуэль. Как с отцом. Дурак! Я — не из Старших. Мне плевать, веду я честный бой или нет. Честных боев не бывает. Главное — результат. Да, кстати, радость моя, ты ведь теперь мне жена. Надеюсь, этот момент оспаривать не будешь?
Не буду. С Серым бороться, как с весенним половодьем, — себе дороже выйдет.
10
— Сиди дома
— Да Сержик.
— Дальше, чем к матери, ни ногой.
— Да Сержик.
— Если что, зови Эдика
— Да Сержик.
Мы теперь жили вместе.
— Что-то ты подозрительно покладистая…
— Да Сер… То есть я хотела сказать, тебе что, больше нравится, когда мы ругаемся?
Серый хмыкнул, поправил арбалет за спиной и вышел. В смысле, ушел. На охоту. Во всяком случае, я надеялась, что на охоту. С некоторых пор у моего мужа вошло в привычку говорить одно, а делать другое. Например, вместо охоты он вполне мог остаться следить за мной.
Заметьте, все это мне было хорошо известно. Это, а также и то, что Серый, при случае, мог мне и голову оторвать, если бы посчитал, что для его спокойствия так лучше. И уж, конечно, я прекрасно помнила свои собственные обещания сидеть дома, когда через четыре дня, вооружившись ножом, сачком и фляжкой с водой осторожно из дома выбиралась. Я надеялась, что никто из многочисленных друзей мужа меня не увидит. Как часто любит повторять Серый, надежда в человеке дышит до последнего.
Я всего-навсего хотела поохотиться. Комары в этом году народились на редкость большие и сочные. Вечерами они сбивались в стайки и медленно кружились над болотами, так что брать их можно было голыми руками. А у меня (кстати!) имелся сачок. Специально для таких надобностей паучка прикармливала, чтобы сетка получилась крепкая и запашистая.
Меня ожидала относительно безопасная прогулка. Безопасная в том случае, конечно, если о ней не узнает Сержик. Размахивая сачком и перепрыгивая с кочки на кочку, я совсем забыла об этом деликатном моменте. И не вспоминала до тех пор, пока не грохнулась на землю, запнувшись обо что-то в сгустившихся сумерках. А конкретно — о тело своего мужа.
Серый лежал поперек тропинки. Судя по всему, лежал давно. Земля вокруг пропиталась его кровью.
Я ощупала раны, успешно подавив первый приступ паники. Открытых переломов не было, но что под одеждой — разобрать не смогла. Не менее успешно я справилась и со вторым приступом, а справившись, потащила своего родича к домику лесника. Сотня шагов, если не больше, а Сержик раза в два тяжелее меня… Но мне и это оказалось по силам. Кто бы сомневался?
В избушке была только одна комната с окном и ходом на чердак. В дальнем углу стоял деревянный топчан, заваленный прелой соломой: Рядом пара стульев и стол с остатками чьего-то обеда Я вспомнила что вчера сюда тайком от родителей собирались наведаться Марик с Машкой.
Я постаралась как можно удобнее устроить Серого на постели. Когда я стала стягивать с него одежду, чтобы осмотреть раны, он открыл глаза.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Я до сих пор не знала, что такое «черт», но была уверена, что выяснять это сейчас не хочу.
— Помолчи, — его рубашка намокла от крови и никак не снималась. Я зло рванула ткань и охнула.
