трах-тарарах, как те двое, из рефрижератора?..
– Так как же доберешься? – перебил ее я.
– А это уж не твоя печаль, – отрезала девушка.
Я перетянулся назад и достал из сумки термос. Налил в крышку дымящийся горячий кофе. Протянул девушке. Та осторожно отпила глоток. Пошмыгала носом.
– Сама-то с юга, что ли?
– Что я, крэзи? – девушка покрутила пальцем у виска. – Питерская я…
– А в Туапсе зачем? Ждет кто?
– Не-аа… – протянула она. – Купаться. Шиза у меня нынче такая – искупаться разок в море. Голяком.
Я окинул взглядом ее слегка чумазое лицо:
– Да, тебе не помешает.
– Слушай, ты чего это меня достаешь, а?! – дернулась девушка. Кофе выплеснулся ей на колени. Девушка зашипела, как рассерженная кошка, выплеснула кофе в окно, а крышку швырнула мне на колени.
– Как в ментовке! 'Откуда, зачем?' Паспорт еще потребуй! И вообще, кто ты такой, чтобы меня допрашивать? Провез три версты, а вопросов на стольник! Ты мне что – брат, сват? Любовник?! – завывала она.
У меня создалось впечатление, что еще секунда – и она вцепится когтями, то есть ногтями мне в физиономию. Смотреть на нее в гневе было одно удовольствие.
– Отец, – сказал я, улыбнувшись.
– Что-о-о?
Я не ответил. Завинтил крышку на термосе. Переключил передачу и тронул машину с места. Проехал светофор и выкатил на мост через речку Воронеж.
– Эй, ты чего? – забеспокоилась девушка. – Эй?!
– Ремень накинь, – сказал я.
– Стой! Я милицию позову! Ты куда меня везешь?!
– В Туапсе, – ответил я, не поворачиваясь.
– Куда?!
– В Туапсе. Голяком купаться в море.
Девушка радостно взвизгнула, крепко обхватила меня за шею и влепила звучный поцелуй прямо в ухо. Очки слетели у нее с носа. На мгновение я оглох и ослеп, потому что ее волосы закрыли мне весь обзор. 'БМВ' завиляла, словно пьяная, потом мне все же удалось ее выровнять и наконец я резко остановил машину у бровки тротуара.
– Отпусти меня немедленно! – заорал я.
Она разжала руки и плюхнулась назад на сиденье. Мгновенно пристегнулась, потупилась, сложила руки на коленях и приняла вид пай-девочки.
– Ну, знаешь что, милая, так ты действительно до моря не доедешь, – сказал я. – И я тоже.
– Я больше никогда так не буду. Честное слово. Честное-пречестное, – сказала она тихо и еще тише добавила:
– Папочка.
Я хмыкнул. Судя по всему, она была неисправима.
А на выезде из Воронежа дождь внезапно кончился. Как отрезало. Выскочило неунывающее солнце, позолотило березы и поля вдоль дороги.
– Слушай, отец, а как тебя зовут? – спросила девушка. Она сидела, облокотившись на открытое окошко, свежий ветер трепал ее темно-каштановые волосы. Очки она сняла. Мимо с шелестом проносились встречные машины.
– А тебя, дочка?
– Вопросом на вопрос отвечать невежливо. Тем более барышне, – назидательно заметила девушка.
Я ухмыльнулся и церемонно представился:
– Меня зовут Игорь Александрович. А фамилия моя Смирнов.
– Очень приятно. А меня зовут Хиппоза.
– Как??
Вместо ответа девушка с выражением начала декламировать:
– Суббота, фестиваль всех оборванцев-хиппи.
На Портобелло-роад двухверстные ряды,
Базар шарманщиков, обманщиков, адвокатов и акробатов, турецкой кожи, индийской лажи, испанской бахромы, и летчиков хромых, и треугольных шляп
У мистера Тяп-Ляп,
Томов лохматой прозы
У мистера Гриппозо,
Эму и какаду…
Я вдоль рядов иду.
Я чемпионка стрипа,
В носу кусты полипов,
Под мышкой сучье вымя,
Свое не помню имя…
Здесь пахнет Эл-Эс-Ди, смотри, не наследи!
Она выдохнула воздух. Читала она хорошо.
Потом она сказала:
– Только вот 'Гриппозо' мне не нравится. Поэтому я решила, что буду просто Хиппоза. Так-то оно покруче.
– И сама сочинила? – сдерживая улыбку, спросил я.
– Не-а, – с сожалением призналась Хиппоза. – Один эмигрант.
И тут же пояснила:
– Ну, по-вашему – предатель Родины.
– По-вашему… Тебе кой годик миновал? – глянул я на нее искоса.
– Не дрейфь, Игорь Александрович, совершеннолетняя… Нет, Игорь Александрович – это слишком длинно. Как же мне тебя называть?
Она окинула меня задумчивым взглядом.
– Для того, чтобы быть моим папашкой, ты все-таки непозволительно молод…
– Ну, спасибо, – усмехнулся я. – В таком случае можешь звать меня просто Ловкач.
– Ловкач? Идет! – восхитилась девушка, она же Хиппоза. – Ловкач и Хиппоза! Считай, что я от тебя уже приторчала!
Я сбавил скорость и свернул к обочине. Заглушил мотор.
– Ты что, обиделся? – удивилась Хиппоза.
Я не ответил.
Хиппоза подтянула к подбородку коленки, обхватила их руками. Шмыгнула носом. Я вылез из машины, открыл заднюю дверцу со своей стороны. Вытянул из сумки свитер из мягкой верблюжей шерсти и теплые носки. Бросил на сиденье рядом с Хиппозой.
– Надевай, – сказал я. – Больниц по дороге не будет.
– Да ладно, не надо. У меня иммунитет на сопли, – пробормотала Хиппоза.
Но пуговицы на куртке все же стала расстегивать. Под промокшей курткой у нее обнаружилась не менее промокшая белая майка с надписью: 'No sex please!'
Я хмыкнул и пошел к багажнику.
– Ты куда это? – всполошилась Хиппоза.
– Заправиться надо.
