повесили на кольях. Остальных он простил и даже прислал им 50 000 женщин из других стран взамен перебитых ими в начале осады, чтобы у них было потомство. Зопира за его заслуги осыпали неслыханными почестями. Дарий предоставил ему в пожизненное управление Вавилонию, освободив от уплаты дани10.
Рассказ самого царя Дария не столь романтичен, но зато более достоверен. Вавилоняне сразу же после убийства Гауматы провозгласили царем некоего Ни-динту-Бэла, сына Анири, который выдавал себя за Навуходоносора, сына царя Набонида. Следовательно, они действительно, как утверждает Геродот, заранее подготовились к восстанию. Судя по сохранившимся документам, вавилоняне датировали по «году начала царствования Навуходоносора (III), царя Вавилона», с 3 октября по 8 декабря 522 г.
Подавив восстание в Эламе, Дарий двинулся на Вавилон. 13 декабря 522 г. он разбил вавилонян на Тигре, а 18 декабря — у города Зазанну на Евфрате, после чего овладел Вавилоном. Нидинту-Бэл (Навуходоносор III) попал в плен и был казнен. С 22 декабря 522 г. вавилонские документы датировались уже по Дарию, царю Вавилона, царю стран.
Пока Дарий вел борьбу с мятежниками в других концах огромной империи, в Вавилонии началось новое восстание. Армянин Араха, сын Халдита, тоже выдавая себя за Навуходоносора, сына царя Набонида, поднял мятеж в местности Дубала на юге страны и был принят в Вавилоне. Деловые документы показывают следующую картину: с 22 декабря 522 г. по 8 сентября 521 г. они датировались по Дарию, но уже с 25 августа 521 г. появились датировки по Навуходоносору (IV), царю Вавилона. Дарий послал против Вавилона войско во главе с персом Виндафарной. Последний известный документ, датированный по Навуходоносору IV, относится к 3 ноября 521 г., а 27 ноября Виндафарна одержал над вавилонянами полную победу. Самозванца Араху-Навуходоносора IV и его сподвижников повесили на кольях, о чем сообщает и Геродот. Восстание в Вавилоне было подавлено. Первый известный документ, датированный после этих событий по Дарию, составлен 25 декабря 521 г.»
Итак, в некоторых важных деталях оба рассказа совпадают. Совпадает, в частности, и продолжительность восстаний: по Геродоту — 22 месяца, по Дарию и вавилонским деловым документам между воцарением Гауматы и полным подавлением восстания Вавилона прошло тоже около 22 месяцев. Характерно другое: Геродот ничего не знает о том, что было не одно, а два восстания; в его рассказе вавилонские цари-самозванцы вообще не упоминаются. И это понятно: для вавилонян, как показывают датировки документов, Навуходоносор III (Ни-динту-Бэл) и Навуходоносор IV (Араха) являлись одним и тем Же лицом. Поэтому у Навуходоносора IV не было «года начала царствования», а только 1-й год, а у Навуходоносора III — наоборот, так как он не дожил до Нового года. Иначе говоря, рядовые вавилоняне почти ничего не знали о своем царе и даже не подозревали, что у них под одним и тем же именем царствовали два разных человека, которые никакой реальной роли не играли.
Восстания организовала вавилонская олигархия, разочаровавшаяся в персах. Она давно желала иметь на престоле безликих марионеток, которых она и нашла в лице самозванцев. Но ей, кроме того, надо было привлечь к восстанию народ, прежде всего халдейских воинов. По этой причине самозванцы и приняли имя Навуходоносора, сына Набонида, причем остается неизвестным, существовало ли вообще такое лицо в действительности или же оно просто было выдумано олигархами, чтобы увлечь за собой народ знаменем старой халдейской династии. Иными словами говоря, идея-фикс вавилонской олигархии — выборность царя — стала настолько непопулярной, что о ней нельзя было даже говорить открыто. А это свидетельствует о том, что вавилонский античный город-государство умер и все попытки гальванизировать его труп были обречены на провал.
Ну а как жили и что делали в это беспокойное время рядовые вавилонские граждане? Персидского завоевания в 539 г. многие из них даже не заметили. Для обывателей оно запечатлелось лишь цепью празднеств, устроенных сначала Набонидом и Валтасаром, а затем Киром, во время которых произошли какие-то перемены, никак не отразившиеся на жизни города. Теперь же Вавилону пришлось испытать настоящую войну с грабежами, конфискациями и репрессиями, последовавшими за поражением. События 539 г. не оставили никаких следов в деловых документах, зато в 522–521 гг. такие следы налицо, но они говорят не о патриотическом подъеме, а о стремлении извлечь выгоду из переполоха и уберечь себя и свое имущество.
По авторитетному свидетельству Александра Дюма, осенью 1648 г. во время Фронды, накануне осады Парижа королевскими войсками, между шевалье д'Артаньяном, лейтенантом королевских мушкетеров, и Мадлен Тюркен, хозяйкой гостиницы «Козочка» на Тиктонской улице, состоялся следующий, разговор:
— Любезная мадам Тюркен, — сказал д'Артаньян, — если у вас есть деньги, закопайте их поскорее; если есть драгоценности, припрячьте их немедленно; если есть должники, выжмите из них деньги; если есть кредиторы, не платите им.
— Почему так? — спросила Мадлен.
— Потому что Париж будет превращен в груду пепла, подобно Вавилону, о котором вы, должно быть, слышали.
Трудно сказать, какое разрушение Вавилона имел в виду д'Артаньян и что слышала об этом прекрасная Мадлен, но он советовал ей поступить именно так, как вели себя в 522 г. до н. э. в аналогичной ситуации многие вавилоняне.
Итти-Мардук-балату, сын Набу-аххе-иддина, потомка Эгиби, поздней осенью 523 г. находился где-то в Иране (видимо, в Эламе). Здесь 29 ноября 523 г. ему удалось купить у местных жителей за 22 мины (842 г) серебра двух рабынь-ковровшиц, которых звали Кар-дара и Патиза. Время было тревожное, и бывалый делец почувствовал, что следует ожидать крупных потрясений. И действительно, вскоре Барзия захватил персидский престол. А Итти-Мардук-бапату в это время в Вавилоне занимал деньги, где только мог. Так, у некоего Мардук-шум-уцура, сына Аплы, потомка Бэл-этеру, он лично и через подставных лиц в короткий срок получил ряд займов на общую сумму 24 1/2, мины (12,353 кг) серебра. Итти-Мардук-балату рассчитывал на то, что кредиторы могут погибнуть и их деньги останутся у него.
Но осенью 522 г. стало ясно, что вавилонское восстание обречено и что после его поражения неизбежно последуют грабежи и конфискации. Тогда Итти-Мардук-балату начал лихорадочно прятать свои деньги, размещать их мелкими вкладами по различным банкирским конторам, желая свести к минимуму неминуемые потери после захвата Вавилона персами. Ему удалось спасти деньги, но не жизнь. В декабре 522 г. Итти-Мардук-балату, его брат Иддин-Набу, его кредитор Мардук-шум-уцур и многие другие вавилоняне погибли. Персы убили их не столько как мятежников, сколько за то, что они слыли богатыми людьми12.
В числе пострадавших была и семья Илута-бани, халдейская по происхождению. Два ее члена — Ширикту-Мардук я его сын Набу-буллитсу — либо пали на поле боя, либо окончили жизнь на колу в конце 521 г. Их родственник Мушезиб-Бэл уцелел, но оказался разоренным. Во время военных действий его имения сильно пострадали. Финиковые пальмы и фруктовые деревья были вырублены, вместо них пришлось сеять ячмень, что привело к резкому падению размеров ренты. 24 ноября 522 г., накануне разгрома первого восстания, Мушезиб-Бэл, опасаясь конфискаций, перевел на имя своей жены Амти-Сутити одно из имений и рабыню13. Так вели себя многие вавилонские граждане в годину потрясений.
Утвердив свою власть над империей Ахеменидов, Дарий провел ряд важных реформ, которые затронули и Вавилонию. Всю территорию своего государства он разделил на 20 провинций-сатрапий, наложив на каждую из них постоянную дань определенного размера. Целостность Вавилонской империи, сохраняемая при
Кире и Камбизе, была ликвидирована. Вавилония вместе с Ассирией составила IX сатрапию, обязанную ежегодно платить персидскому царю дань в 1000 талантов (30,3 т) серебра и 500 мальчиков- евнухов… Все Заречье было отторгнуто от Вавилона и вместе с Кипром вошло в V сатрапию, платившую 360 талантов (10,908 т) серебра дани в год. Наконец, арабов, некогда покоренных Набонидом и теперь освобожденных от власти Вавилона, обязали ежегодно приносить персидскому царю в виде дара 1000 талантов (30,3 т) ладана.
У Дария было намерение увезти палладий Вавилона — золотой истукан бога Бэла — и тем самым лишить Вавилон государственного существования. Но он все же отказался от этой мысли, принял титул царя Вавилона и сохранил фикцию вавилонской автономии. Это, однако, не мешало ему открыто пренебрегать вавилонской религией и богом Мардуком. В Вавилонии Дарий демонстративно не признавал никаких богов,
