Хотя я не видел в этот момент моего лица, но лицо Клайнса, вероятно, было так же бледно, как и мое. Несмотря на протесты врачей, Клайнс приказал немедленно созвать совещание штаба инженеров.
— Мы открыты, — сказал он, когда все явились. — Что делать? Здесь нам оставаться невозможно. Ваше мнение, Крукс.
Я уже слышал эту фамилию. Крукс был главным конструктором, соперничавшим в гениальности с Ли. Его огромная голова с непомерно большим лбом свисала от тяжести на правое плечо, так что он смотрел вбок, исподлобья.
Крукс беспомощно развел руками.
— Мы предвидели то, что рано или поздно будем открыты. Вы знаете, что я сконструировал огромный летающий корабль — целый город, который может вместить всех нас. Этот корабль лежит рядом с подводным городом, в океане. Его движущая сила основана на принципе ракет, и потому на нем мы можем подняться выше атмосферы и летать в безвоздушном пространстве. Мы могли бы продержаться на нем неопределенно долгое время далеко от Земли. Но… тут есть большое «но». Несмотря на все успехи химии, мы не можем обеспечить питанием всех нас более чем на два-три года. Если бы нам удалось возобновить запасы, ну, хотя бы клетчатки, мы бы добыли из нее все, что нужно для питания. Но для этого мы должны держаться ближе к Земле, чтобы наши небольшие суда могли от времени до времени спускаться на Землю в безлюдных местах и пополнять запасы химических продуктов и воды. Но эти малые суда скоро были бы уничтожены один за другим…
— Значит, мы обречены… — раздельно произнес Клайнс.
— Да, мы обречены, как, впрочем, все живущие на Земле, — ответил Крукс.
— Это вы хорошо сказали, — возбужденно проговорил Клайнс, — хотя, может быть, вы и не думали о том, о чем думаю я. Если обречены умереть мы, то пусть не позже, а вместе с нами умрут все живущие, все до одного. Мы взлетим вверх на нашем воздушном городе, и мы… мы пустим в ход атомную энергию. Мы развяжем все разрушительные силы всех атомов, находящихся на земле, и взорвем весь земной шар. Кто возражает против этого? Конечно, никто. Если нам суждено умереть, существование Земли теряет всякий смысл.
На этом совещание было закончено, и все обитатели подводного города начали с отчаянной поспешностью готовиться в последнее путешествие. Так как все шли на смерть, сборы были невелики — нужно было только поднять на поверхность огромный воздушный корабль, перебраться на него и подняться на воздух.
Через несколько часов все было закончено. Огромный город-корабль взмыл над землей.
Все были так поглощены мыслью о предстоящей гибели, что совершенно забыли обо мне и Эа. Мы скоро разыскали друг друга и ушли подальше от всех, в нижнюю часть корабля, игравшую роль трюма. Здесь в огромных кладовых хранились всяческие запасы.
— Эа, неужели через несколько часов, быть может, минут мир погибнет? — спросил я.
— Да, мир может погибнуть, — ответила она. — Мы должны, если сумеем, попытаться предотвратить эту опасность. Но как?…
Мы посмотрели друг на друга, и вдруг наши глаза засветились мыслью — мы уже знали, что одною и той же мыслью.
В этих трюмах должны быть запасы взрывчатых веществ, достаточные для того, чтобы взорвать весь корабль со всеми его обитателями и нами самими. Взорвать корабль прежде, чем Крукс пустит в ход атомную энергию, — и Земля будет спасена!
Не говоря друг другу ни слова, мы с Эа бросились на поиски.
Только бы успеть!..
Обежав несколько комнат, мы наконец нашли то, что искали. В мягких подушках на полках, снабженных пружинами, лежали бомбы. Достаточно взорвать одну бомбу, как взлетит на воздух весь склад. Но мы взяли две бомбы — Эа тоже хотела принять непосредственное участие в спасении Земли.
С бомбами в руках мы в последний раз взглянули друг на друга.
— Прощай, Эа, — сказал я дрогнувшим голосом.
— Прощай! — тихо ответила она, и лицо ее осветилось печальной улыбкой, как бледным лучом солнца, мелькнувшим между осенних туч.
Мы подняли тяжелые бомбы и бросили их на пол.
Взрыв… Пламя… Ничто…
— Эа, Эа! — закричал я, сам удивляясь тому, что еще могу кричать, и открыл глаза… На моем письменном столе горела лампа, а сквозь окно пробивался сумрачный свет московского утра.
— Наконец-то, — услышал я незнакомый голос. Это был голос врача.
— Что с Эа? Она тоже жива? — спросил я доктора, еще не соображая, почему я вновь оказался в Москве.
— Лежите спокойно, — ответил врач. — Вы еще бредите. Вы были очень больны, но теперь опасность совершенно миновала.
ЗАМОК ВЕДЬМ
1. БЕГЛЕЦ
В Судетах с юга на север тянутся кристаллические Регорнские горы с широкими закругленными верхами, поросшими хвойным лесом. Среди этих гор, находящихся почти в центре Европы, есть такие глухие уголки, куда не доносятся даже раскаты грома Кировых событий. Как величественные колонны готического храма, поднимаются к темным зеленым сводам стволы сосен. Их кроны так густы, что даже в яркий летний день в этих горных лесах стоит зеленый полумрак, только кое-где пробиваемый узким золотистым лучом солнца. Земля устлана таким толстым ковром сосновых игл, что нога здесь ступает совершенно бесшумно. Ни одна травинка, ни один цветок не могут пробиться сквозь этот толстый слой. Не растут в таких местах грибы и ягоды. Мало и лесных обитателей. Изредка, пролетая, отдохнет на суку молчаливый ворон. А нет грибов, ягод, птиц, зверей — не заглядывают сюда и люди. Только лесные поляны да болота, как оазисы, оживляют мрачно-величественное однообразие леса. Горный ветер шумит хвоей, наполняя лес унылой мелодией. Ниже, у подножья гор, в деревнях живут люди, работают на лесопильнях и в шахтах, занимаются скудным сельским хозяйством. Но сюда, на высоту, не заходят даже бедняки за хворостом: слишком тяжел путь и длинна дорога.
И старый лесник Мориц Вельтман сам не знает, что и от кого он сторожит.
— Ведьм в старом замке охраняю, — говорит он иногда с усмешкой своей старухе Берте, — вот и вся работа.
Окрестное население избегало посещать участок леса у вершины горы, на которой стояли развалины старого замка. Одна из его башен еще хорошо сохранилась, но и она давно была необитаема. С этим замком, как водится, были связаны легенды, переходившие из поколения в поколение. Население окрестных деревень этого глухого края было уверено в том, что в развалинах старого замка живут ведьмы, привидения, упыри, вурдалаки и прочая нечисть. Редкие смельчаки, решавшиеся приблизиться к замку, или заблудившиеся путники, случайно набредавшие на замок, уверяли, что они видели мелькавшие в окнах тени и слышали душераздирающие вопли невинных младенцев, которых похищали и убивали ведьмы для своих
