— Опять о несбыточном? Опять грезы? Знаешь, я все-таки убогая советская девица и представления мои о нужном убогие, без полета… Я не представляю себя шествующей среди анфилад, ампира, а также выбирающей поутру среди четырех золоченых сортиров один… Мне и надо-то — лежанка, машинка да место, где можно поставить чашечку кофе…
— Таня! Танечка! Я люблю тебя! Я готов для тебя…
— Погоди. Еще. Не могу, никак не могу пить кофе из чашечки мейзенского фарфора, смотреть в окно и видеть, что там, в контейнере для отбросов, роется старый старик заодно с бродячим псом… И радоваться: «Ой, это не я!» Поэтому сейчас забуду обо всем, и о тебе тоже, сяду за машинку и добью свой «чернушный» материал… Чтоб всей стране окончательно испортить настроение. Во злодейка!
— Я люблю тебя! Я не могу не любить тебя! Я… Уже в самолете! Уже лечу к тебе!
… Соврала. Не сразу села за машинку. Постояла у темного окна, поглядела на ясный полумесяц. Слезы текли неизвестно почему. Ведь все, вроде, ничего, а местами так просто замечательно. Во всяком случае, кого-то там убивают, а я ещё жива. И потом… скучно никого не любить… Надо, надо любить.
