Два бронетранспортера «Эверглайд».
Они медленно, но неуклонно приближались. Оставалось только надеяться, что бронетранспортеры принадлежали национальной гвардии. Ускоряться в попытке уйти не имело смысла – в случае необходимости «Эверглайды» легко переходили на скольжение на воздушной подушке, теряя неуклюжесть бронированных монстров. На пустынном хайвэе они легко достали бы грузовик. Сато продолжал ехать с прежней скоростью, с нарастающим беспокойством глядя на догоняющие их бронетранспортеры.
Когда в конце концов те поравнялись со «Стэнфордом», они беспардонно зажали его в «сэндвич»: один бронетранспортер встал впереди, другой – слева, после чего, не останавливаясь, стали синхронно маневрировать, выводя грузовик в крайнюю правую полосу. Сато не оставалось ничего другого, как подчиниться.
В подслеповатом оконце «Эверглайда» слева он увидел обмотанную тряпкой морду в грязной бейсболке и все понял.
Воскресенье, 6:20 утра
Их не остановили на хайвэе, но на ближайшей же рампе буквально выдавили в город. Сато не смог разглядеть названия улицы. «Эверглайды» перестроились: теперь тот, что ехал сбоку, стал подталкивать их грузовик сзади, лишь только Майкл пытался сбросить скорость. Их явно
То, что они увидели, пока следовали в колонне с бронетранспортерами, потрясло их больше, чем сам принудительный эскорт.
Город уверенно сходил с ума.
Сотни людей с дауноподобными лицами бессмысленно блуждали по улицам, совершая невероятные по своей ущербности поступки. Картины бесчеловечной жестокости соперничали в своей графичности с вакханалией полов, однако явный сексуальный характер массового сумасшествия преобладал.
Десяток подростков самозабвенно занимался групповым сексом перед зданием общества «За крепость семьи!», причем три-четыре матроны, похоже, записные воительницы движения, с удовольствием участвовали в оргии. Автомобили ездили по улице во всех мыслимых направлениях, временами давя и калеча несчастных прохожих, которые, впрочем, не обращали на это особого внимания – как, например, полицейский со стянутой на шею маской-респиратором, который расположился на коленях в аккурат посредине проезжей части и, пыхтя, пытался овладеть визжащей проститукой… хотя и без особого успеха, поскольку в порыве плотского энтузиазма он позабыл снять брюки. Девка визжала скорее от вожделения, и когда старый «Бьюик» на большой скорости сшиб полицейского, она увернулась от машины и тут же помчалась за колесящим по обочине стариком в инвалидной коляске, на ходу сдирая с себя остатки одежды…
Горели дома, но никто не рвался их тушить.
Стонали раненые и покалеченные, но никто и не собирался им помочь.
Кровь лилась рекой – в полном смысле слова, но это никого не ужасало.
Истерично хохочущая толпа подталкивала к краю плоской крыши трехэтажного здания нескольких раздетых догола несчастных, которые держали в руках охапки газет – Сато вообразил, что это были, скорее всего, журналисты, поскольку здание принадлежало газете «Сан Фран Дейли Кроникл»… С сатанинским смехом они добровольно прыгали в огромный костер, разведенный у входа в издательство.
Мертвецы гроздьями висели на столбах, страшными изломанными куклами хрустели под колесами носящихся туда и обратно машин, при этом совершенно не занимая внимание живых, которые с методичным упрямством стремились пополнить собой когорты гибнущих.
Рассвет вставал над городом, сюрреалистичными багровыми мазками расписывая сцены человеческого падения. Уже не разделяя явь с бредом – не ослабевало ли действие противоядия? – Сато впитывал картины апофеоза сумасшествия воспаленными от ужаса глазами. Фантасмагоричные видения в стиле Боска и Гойи калейдоскопом мелькали за окнами – или уже в его мозгу? Толпы людей, изрыгающих фосфоресцирующие облака спор, метались по полыхающему в огне городу, разрушая в галюциногенном чаду все устои, которые до этих пор отделяли их от зверей…
Наоми вцепилась в ружье, закрыв глаза и мерно раскачиваясь на сиденье. Тихий буддистский речитатив, которым она подбадривала себя, производил еще более угнетающее впечатление на детектива.
Когда они наконец остановились, Сато был готов пристрелить любого, кто приблизился бы к нему, и потом бежать, бежать без оглядки… Но никто не подошел к их грузовику. Передний «Эверглайд» заглушил мотор, то же сделал и тот, что остановился позади. Стены домов улицы подступали так близко к дверям грузовика, что открыть их казалось невозможным.
Кто-то впрыгнул на кузов их «Стэнфорда»; машина слегка качнулась. Шаги приближались к кабине. Майкл поднял глаза и понял, что хотят предпринять их похитители: в крышу кабины был врезан люк. Наоми вопросительно взглянула на Сато. Шаги стихли, лязгнул металл. Раздалось приглушенное ругательство – подошедший, похоже, не мог открыть люк снаружи. Наступила тишина, но потом детектив услышал звук, который заставил его змеей выскользнуть из-за руля, схватить Наоми в охапку и упасть на пол, прикрыв ее своим телом.
Шипение бикфордова шнура длилось недолго. Раздался оглушительный «буммммм!»…
Дым рассеялся. С абсолютным безразличием Сато наблюдал, как в неестественной тишине в дымную кабину спустились трое в масках, как они сперва вытащили через взорванный люк Наоми, а потом и его самого…
Воскресенье, 7:30 утра
Он пришел в себя.
Полумрак.
Нет, скорее, едва различимый свет. Сложный запах – смесь пота, духов, сигаретного дыма. Запах похоти и возбуждения. Скорее всего, Сато находился в центре комнаты, скупо освещаемой слабым источником света, находящимся далеко-далеко вверху.
Наоми…
Напрягая зрение, детектив все же сумел разглядеть темный силуэт в нескольких метрах от себя. Слух, как средство общения с миром, был отрезан напрочь. Назойливый монотонный звон стоял в ушах: похоже, ему здорово досталось от взрыва. Подняться на ноги было сущим самоубийством – при первой же попытке его едва не стошнило. Все же он поднялся и кое-как доковылял до тела. Наклонившись, Майкл ощутил все тот же слабый запах хризантем.
Его глаза привыкли к потемкам. Детектив осторожно ощупал Наоми. Серьезных повреждений у нее, похоже, не было, но когда он дотронулся до волос в районе уха, пальцы стали липкими…
Рука Наоми скользнула по его кисти и несильно сжала ее.
Он выпрямился и огляделся.
Огоньки. Красные точки, иногда описывающие небольшие полудуги.
Горящие сигареты.
Люди. Много людей.
Вот как, оказывается, выглядит «Малиновый Дым»…
Пол под ногами вдруг задрожал. По небольшой перегрузке и по тому, что сигаретные огоньки вдруг стали проваливаться вниз, он понял, что пол комнаты на самом деле является чем-то вроде платформы, на которой они с Наоми поднимались вверх. Подъем продолжался неимоверно долго, из чего он понял, что размеры клуба огромны.
Вздрогнув, платформа наконец остановилась. Рассеянный свет стал ярче, и Сато невольно отшатнулся.
Округлая платформа с открытыми краями висела на высоте нескольких десятков метров над необозримых размеров залом, в котором находились сотни, если не тысячи, людей. Они беззвучно дергались в едином ритме; многие курили, держали в руках одинаковые узкие бокалы, прикладываясь к ним время от времени, но не прекращая подергиваться.
Они танцуют, догадался Сато. Он просто не слышал музыки. Встав на краю, он посмотрел вниз и увидел
