– Интересует что-нибудь?
– Ага, – расплываясь в довольной улыбке, ответил Андрей. – Мне б что-нибудь от водяной нечисти. Есть такое?
– Найдем, – протянул длинноволосый, нехотя вставая. – Вот, оберег от утопления. Подойдет?
Он протянул Андрею нечто вроде круглого деревянного кулона на длинной, крученой жиле.
– Нет, не очень. Это для моей девушки, а она природная русалка. Так что утонуть не может по определению. Мне – чтобы к ней водяные разные не клеились.
Мужик поджал губы и сел, повесив кулон на место.
– Шел бы ты отсюда, парень, – процедил он.
– Это почему же? – удивился Андрей. – Я совершенно серьезно. Я самолично принимал участие в отлове местного чудища, наблюдал его практически воочию…
– Водяного коня, что ли? – опять оживился длинноволосый. – Это когда же было?
– Месяца не прошло. Вы «Крестьянку» читаете?
– Ну?
– Вот. – Андрей протянул визитку. – Никаких грязных, беспочвенных инсинуаций. Так что у вас имеется для меня?
– Это ты, значит, писал? – просветлел длинноволосый, наконец улыбнувшись.
– Я, я!..
– Тогда тебе со скидочкой. – Он протянул Андрею длинное ожерелье из синих, в бело-голубых прожилках, продолговатых камней. – Пятьсот пятьдесят.
– И что оно дает?
– Отпугивает темные сущности, нечистую силу всех сортов. Возьмешь?
– Пятьсот, а то у меня на обед не хватит. Идет?
– Ну ладно. Раз ты вроде как из наших…
– Это из каких?
– Природу любишь?
– Ну конечно. У вас здесь так прикольно. Вот, пираний обнаружили…
– Каво?!
Так, слово за слово, они с Климом разговорились, вышли вместе пройтись до кафе. Язычники, как выяснилось, здесь водились двух сортов. Первые, самые убежденные, жили коммуной в заброшенной деревне на границе Московской области.
«О, тема покрупнее попалась!» – обрадовался Андрей и спросил:
– Это как – промискуитет они, что ли, практикуют?
Клим глянул на него краешком глаза – какие слова знает!
– Я безо всякого осуждения, – добавил Андрей. – Если не имеет места существование тоталитарной секты…
Тут Клима понесло – мол, знай наших!
– Если мы перешли на такие термины, то позвольте вам заметить, юноша, что почти все секты являются пошлыми огрызками протестантизма, которое уже и христианством-то называться не имеет права!.. Мы же вернулись к истокам, к многобожию, поклонению силам природы. У нас все просто, ясно и естественно. Все добровольно, без малейшего принуждения. Кто-то живет там постоянно, кто-то приезжает на выходные, кто-то проводит отпуск… И свободными парами живут, есть и официально женатые. Но свидетельства о браке, сам знаешь, никто ни у кого сейчас не спрашивает. Есть исповедующие западную Викку. Но никто ничего никому не навязывает. Бывают довольно жаркие теоретические дискуссии, но все в пределах приличий.
– Но все будут присутствовать на празднике летнего солнцестояния, – исподволь подвел Андрей разговор к животрепещущей теме.
– Ну да. В целом да. Это для нас как Пасха для христиан.
– И… где, когда следующее заседание?
– В ночь с субботы на воскресенье, с седьмого июля на восьмое…
«Как?!» – чуть было не закричал вслух Андрей.
Он был уверен, что Иван Купала наступает в день солнцеворота в конце июня… А теперь, значит, свидание с Анной откладывалось еще на полторы недели.
– Вовремя ты, Андрюха, подскочил. Слушай!..
Видя его померкшее лицо, наивный Клим стал уговаривать его прийти на праздник. Андрей сделал вид, что просто колеблется, и решил заодно уточнить дежурный дресскод.
– Тут каждый сам для себя решает и по погоде глядя, – пялясь куда-то в небо, сказал Клим. – Девчонки, кто посимпатичнее, топлес приходят, только от сглаза бусы-обереги надевают, мужики в набедренных повязках или в шортах.
– Нудизм у вас не в ходу?
– Нет, и крепкие напитки, и дурь, видео и мобильники тоже не сильно приветствуются. Мы за этим следим. Учти – а то ведь не только аппаратуру разбить могут. Народ отвязный… Когда публика разыграется, никакого допинга не требуется. На том и стоим!
На прощание они с Климом обменялись телефонами, крепкими мужскими рукопожатиями и обещанием встретиться еще раз до праздника.
А праздник должен был состояться у озера Светлое.
«Это судьба, даже рок. Но значит так тому и быть».
Поинтересоваться, не опасаются ли игривые язычники происков водяного коня, Андрей не решился. Да это и не имело значения. Главный вопрос: знает ли о месте проведения праздника Анна О. и будет ли она там? Позвонит ли в оставшееся время?
– Ну как, нарыл что-нибудь? – поинтересовался Борода, когда Андрей проходил мимо открытой двери его комнаты.
– А то. Язычники – они журналистов во как уважают!
– Ага, – довольно отозвался главный, гоняя по экрану какой-то текст. – А про пираний? Нашел что- нибудь?
– Сейчас займусь. Вы мне карту района не дадите? Где это месторождение зубастых находится?
Борода закрыл файл и полез в стол за картой.
– Что тебя интересует, сынок?
Следующие полчаса они сосредоточенно водили пальцами по плану района, выясняли, что мирный прудик, в котором бразильские агрессорши перекушали ондатр и рыбу, соединяется узеньким рукавом с речушкой по кличке Серебрянка, на берегу которой стоял тот новорусский поселок, где Андрей когда-то, очень, кажется, давно, искал Анну К.
– Да точно – эти обалдуи аквариум чистили и либо икру, либо рыб самих слили! – завершил исследования Андрей.
– М-да, может быть, может быть, – задумчиво пробормотал главред, продолжая разглядывать карту.
Ну, Андрей-то увидел еще кое-что, но шефу решил пока не говорить. Оказалось, что до того места, где неведомый российский «чупакабра» повредил дорогих импортных буренок, по воде было рукой подать до озера Светлое. Так – пара коротких проток, которые голодному коню не помеха.
«Это по асфальту я б туда полдня теребенькался, а на плоскодоночке – это в два счета! Вплавь тоже не проблема, особенно водяному жителю».
Приятно чувствовать себя умным, но от того, что подтвердилась его догадка, Андрей особенно счастливым себя не ощущал.
Валя уехала в типографию сдавать пленки очередного номера. Андрей сел за ее компьютер, нашел в Интернете галерею портретов зубастых амазонских «плотвичек». Рыбешка, напугавшая пенсионера, была точно из этой компании, но Андрей, отсканировав ее посмертный портрет, переслал его с коротеньким письмом в обнаруженный в Сети Институт изучения Амазонии. Он наивно поинтересовался у амазонок и амазонцев, каковы перспективы этого вида прижиться в столичном регионе России.
«А вот пусть почешутся», – злорадно думал он, отправляя почтовую упаковку.
