— Тебе, тебе… Ты всё делаешь не так. — Я с трудом заставил себя встать на ноги и, приняв человеческий облик, шагнул к нему в круг пентаграммы. — Не бойся, не трону. Ты прав, Климент… прости, Клиомент, я не могу причинить тебе вреда. Но жертву Асмодею не приносят просто так. Я помогу.
Он презрительно фыркнул, но задержал удар.
— Мел есть? — Я взял у него розовый школьный мелок и начертил на полу два магических знака, свёл их в общий символ, прошептал заклинание, и узор зажёгся невысоким синим пламенем. Теперь всё как надо. Без балды. — Постарайся, чтобы кровь попала именно сюда. Бей с размаху, но не коли, а режь, понял?
— Не тебе учить меня, жалкий демон!
— Да, господин, — опустив голову, прошептал я. — Позволь мне подержать тебе ребёнка.
— Не урони.
— Как можно?
В мои руки легло почти невесомое тельце сонного малыша. Понятия не имею, мальчика или девочки, кто их в этих свёртках различит. Личико такое благостное, спокойное, безмятежное. Нуда, ему-то что, он себе спит и знать не знает, что его хотят зарезать…
— О Великий Князь Тьмы, тебе я посвящаю эту жертву, — привычно запел чернокнижник, вновь поднимая нож. — Возьми эту кровь невинного и даруй мне скромную отсрочку на триста лет!
Нехилые требования, только и успел подумать я, как этот гад с размаху нанёс режущий удар! Не по ребёнку, нет, его я как раз таки отодвинул, а вот мою левую руку он распахал весьма прилично…
Чёрная кровь демона так и хлынула в синее пламя древних знаков. Огонь мгновенно погас, воздух похолодел на десяток градусов, а оставшиеся четыре свечи, наоборот, вспыхнули необычайно ярко! Надо же, у меня получилось…
— Что… что происходит?! — возмущённо обернулся ко мне хозяин, дёргая бородкой. — Верни ребёнка, я ещё не закончил!
— Закончил, — поправил я, одним движением языка, по-собачьи зализывая рану. — На самом деле для тебя всё уже закончено. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ты сейчас сделал…
— Но я не понимаю…
— Объясните ему, парни, — попросил я, отступая в угол комнаты.
Прямо из свечей выбрались наружу четыре уродливые тени. Они говорили слаженным хором и действовали тоже в унисон.
— Смертный червь, как ты посмел принести в жертву Владыке кровь его же демона? Никто не смеет поднять руку на Посланника, честно пришедшего забрать то, что Тьме принадлежит согласно букве договора!
— Но я не… я не хотел его… Я украл в приюте ребёнка, где он… вы не посмеете-э-э… — Предсмертный визг чернокнижника оборвался на самой пронзительной ноте.
Оправдываться он будет уже в Аду. Причём напрасно, неудачников нигде не любят.
P.S.
Когда всё стихло, я осторожно покачал на руках незнакомого, чужого малыша, мысленно прикидывая, как вот так же буду качать своего собственного. После чего неторопливо вытащил сотовый.
— Альберт? Слушай, у меня к тебе просьба, можешь подкатить на своей тачке и забрать кое-что? Вернее, кое-кого. У тебя вроде была знакомая бездетная парочка из прихода Иоанна Крестителя. Ну вот, мне кажется, что их молитвы услышаны… Да. Нет. Откуда я знаю, девочка или мальчик?! Приезжай, вместе посмотрим.
Оказалось, девочка.
Глава 27
Визит к психологу
— Милый, по-моему, тебе стоит сходить к врачу, — осторожно начала Азриэлла, так и не дождавшись моей реакции на выстрел. То есть когда она, подкравшись сзади, пальнула из нашего старого дробовика прямо у меня под ухом, а я даже не вздрогнул. — У тебя явный стресс. Ты стал плохо есть, ты всё забываешь, мне уже три раза звонили с твоей работы, на тебя все жалуются… Говорят, ты слишком мягкосердечен к грешникам, тебя подозревают в махинациях с договорами, и хуже всего, что мы ничего с этого не имеем. А чего стоит эта твоя неуёмная дружба с ангелом?! — Она вытерла хвостом набежавшую слезу, взяла себя в руки и продолжила: — Ладно, я терпела, пока ты приходил домой в синяках, в конце концов, у вас, у мужчин, своя манера вести разговор, пить кофе, изливать душу и непременно заканчивать всё это мордобоем. Но сейчас он дарит тебе конфеты, заходит в Пекло как к себе домой, вы постоянно эсэмэситесь, как два озабоченных подростка. Дорогой, всё это ненормально…
Я согласно кивал, молча пил мартини с соляной кислотой и косточкой без оливки, а моя жена всё продолжала капать на мозги…
— Мама говорит, что ты неудачник, и хотя я давно должна была бы тебя съесть, но хорошо, что не сделала этого — вдруг ты заразный? А ведь ещё неизвестно, как это может отразиться на нашем малыше. Ты же не проверялся на генном уровне? Вот видишь, не проверялся… А мама за нас беспокоится, переживает, волнуется. И я волнуюсь. И все. Мне на днях жена Альберта звонила, мы много говорили о тебе. Ах, милый, кто бы только знал, как много сил мне приходится тратить…
Я меланхолично допил остатки, поразмыслил, не «отполировать» ли всё это глотком чистой, неразбавленной кислоты? Решил, что нет, откусил край квадратного бокала, медленно разгрыз, проглотил и всерьёз задумался, на сколько ещё меня хватит?
— В общем… я звонила врачу. Нет, не нашему районному, оставаться вдовой я пока не намерена, хотя маленькое чёрное платье в стиле Коко Шанель купила заранее. Помнишь, ты приносил мне сверху целую охапку газет, чтоб я могла точить ногти? Так вот, там был телефонный номер одного популярного психотерапевта. Серьёзная женщина, опытная, знающая, кандидат наук, ведёт курс в университете, написала ряд книг именно на тему борьбы со стрессом. Вот тебе талончик, через два часа ты должен…
Я обернулся и сцепил пальцы рук на шее Азриэллы. Моя любимая жена, никак не ожидавшая такого поворота событий, не успела вовремя напрячь шейные мышцы. Это был мой последний шанс, второго такого уже не будет — или она замолчит сейчас, или я заставлю её замолчать навеки! Озарение того, что со мной происходит, пришло только в тот момент, когда глаза моей супруги начали стекленеть…
— Задница Вельзевулова-а!.. — Я перепуганно отпрыгнул в сторону и схватился за голову. Что же со мной происходит?! Как я мог вот так легко пытаться задушить собственную жену, которая к тому же ждёт ребёнка?! Я же мог убить их обоих, я хотел этого, я…
— Что… что это сейчас было? — осторожно ощупывая горло, хрипло спросила Азриэлла. — Ты так хотел меня обнять или…
— В котором часу приём у врача? — не вдаваясь в подробности недавнего «инцидента», уточнил я, поднимая упавшую визитку.
— В двенадцать, — прокашлялась моя жена. — Но ты не ответил. Что тут, дьявол побери, происходит, и почему ты…
Я бросился вперёд, закрыл ей рот быстрым поцелуем и кинулся бежать, пока она в прострации и ничего не понимает. Впрочем, дошло до неё быстро, я едва успел завести машину, как из нашего окна ударила пулемётная очередь. Азриэлла яростно жала на гашетку до тех пор, пока моя машина, вихляя и уворачиваясь, не скрылась за поворотом. Багажник, конечно, она раздолбала в хлам, но меня не задела, что уже почти победа! Так что в целом к врачу я успел примерно за полчаса до назначенного срока.
В клинику меня пропустили без вопросов, охранник нашёл нужную фамилию в списке, пометил галочкой и, даже не попросив предъявить документы, нажал кнопку «вертушки», пропуская меня к лифту, а там на третьем этаже легко нашёлся нужный кабинет с металлической табличкой под золото: «Психотренинг и релаксация. Кандидат наук Фролова Лариса Васильевна».
— Добрый день. — Я стукнул в дверь и, дождавшись утвердительного: «Да-да, заходите, прошу вас», вошёл. Мне же тут не грешника забирать, особых приглашений не требуется, и простого «да» было бы
