удовлетворённо кивнул в сторону некогда неоновой вывески «Бар „Реальные пацаны“».
— Он там. Пойдёшь и доделаешь.
— Альберт, ты издеваешься?! — взвыл я, потому как оно мне и близко не упёрлось — вытаскивать клиента в людном месте, бухого в хлам, из поддатой компании столь же адекватных товарищей. Они ж там на определенном градусе друг за дружку держатся крепче, чем за бутылку. А мне всех в Ад тащить нельзя, у меня на руках доверенность на одну душу, контрабанда в нашем деле гасится на корню.
Но, мельком глянув на классический профиль друга, я понял, что этот тип уже полон охотничьего азарта и не отступит, хоть ты тресни!
— Ты уверен, что Господь это одобрит? — чисто на всякий пожарный уточнил я. — Ну понимаешь, погулял бы мужик ещё часик-другой…
— Никто не дерзнёт понять Высший разум, — твёрдо кивнул Альберт. — Я не могу знать, понравится или нет мой поступок Господу. Это зависит от множества факторов — побудительного мотива, побочных эффектов, положительной или отрицательной результативности… Короче, не морочь мне голову, иди! За этот твой «часок-другой» несчастный навешает на себя ещё с десяток смертных грехов.
— Ну… хуже-то уже не будет…
— Будет. Больше вины, меньше шанса на прощение.
— Ладно, пошёл… — Я открыл дверцу и выставил правую ногу на бордюр, рука Альберта легла мне на плечо.
— Погоди, я с тобой.
— Опять проповедовать будешь?
— Просто взгляну на это вместилище порока, — поправил он. — Иногда бывает довольно одного явления ангела, чтобы даже полностью падшего человека обратить лицом к спасению…
Вот тут мой, типа, друган конкретно прав, подумал я, входя в помещение «Реальных пацанов». Дешёвый кабак, переделанный из обычной трёхкомнатной квартиры на первом этаже, с торца дома. Возможно, лет эдак восемь — десять назад оно было весьма круто для райончика на отшибе, но сейчас захирело до полной непритязательности. Не будь Альберт так настойчив, меня сюда нипочём бы не затянуло, я уже успел привыкнуть к хорошим заведениям, где коньяк настоящий, а не раскрашенный спирт таинственного армянского происхождения…
— Знаешь, возможно, мне лучше подождать тебя в машине, — неуверенно начал белый ангел, когда я почти силой усадил его за круглый качающийся столик с сальной клеёнчатой скатертью, украшенной царапинами и чёрными дырами ожогов от сигарет. Ближайшие к нам три столика были пусты, а в самом углу, у туалета, сдвинув два стола вместе, сидела чуднейшая компания алкашей.
— Мой клиент там, — победно улыбнулся я. — Ты, разумеется, можешь сваливать. На то, чтобы повязать его, разгромить весь бар, переломать руки-ноги завсегдатаям и насмерть перепугать толстую девку за стойкой, у меня уйдёт минут десять. Ты даже не успеешь соскучиться, мон ами!
— Пуркуа па? — пробормотал себе под нос Альберт, но подумал и остался.
— Что заказывать будем, мальчики? — Девица поправила бумажную розу на затылке кокетливыми пальчиками и плюхнула перед нами тощее меню на трёх листочках. — Скажу сразу, салат по-деревенски кончился, рыбу сегодня не завозили, есть харчо, беляши, оливье с курицей и…
— Кофе? — с надеждой поднял голубые глаза мой друг.
Официантка мигом утонула в их неземном сиянии и, едва дыша, честно предупредила:
— Кофе у нас только растворимый, российского производства.
— Тогда стакан воды, — попросил Альберт. — Если можно, не из-под крана.
— А мне бутылку водки! — широко оскалился я и подмигнул. — Посижу вон там с пацанами, меня ж, поди, заждались все…
Официантка кивнула Альберту с обожанием, мне — посуше, но с уважением и удалилась к стойке, изо всех сил стараясь попривлекательнее раскачивать бёдрами. Уверен, что на незатейливую здешнюю публику это действовало просто убойно, но на ангела и демона особого впечатления не произвело. Ему было неинтересно, а я и не такое видел. Поэтому не стал дожидаться исполнения заказа, не поленился пройти к барной стойке, сам забрал литровую бутылку и, придвинув стул, без приглашения втиснулся к мужикам.
— Ну чё, за знакомство?
На меня недоумевающе уставились пять пьяных рыл. Прошу прощения за некоторую резкость выражений, но иного они точно не заслуживали. Мне оставалось лишь выбрать самого синего, чтобы безошибочно угадать:
— Анисимов! Федя, здорово! Чё припух как неродной? Давай знакомь меня с публикой!
Мой клиент икнул, протёр глаза, ничего не понял, но первым пододвинул стопку. Остальные быстро последовали его примеру.
— Итак, представлюсь, имя моё Абифасдон, — после первой объявил я, быстро разливая по второй. — Ты, Фёдор, меня не помнишь, потому что не знаешь. Не напрягайся, я не из милиции, не твой школьный друг, не армейский приятель, мы вообще до сегодняшнего дня и знать друг друга не знали, но! Двадцать пять лет назад ты заключил договор с Пеклом о продаже своей драгоценной души за водку. Помнишь? Нет? Ну и неважно, выпьем!
Все дружно опрокинули, и трое из пяти уставились на меня более-менее осмысленными взглядами. Двое ушли в нирвану на месте.
— Пора платить.
— Да легко! — приподнялся было Анисимов, но не удержался на ногах и тяжело бухнулся обратно на стул. — Ещё… по пятьдесят, и поехали!
— Не вопрос, мужик, уважаю. — Я разлил по третьему разу, но, прежде чем поднял свою стопку, меня крепко взял за локоть сосед справа. Бритоголовый парень лет двадцати пяти, в полосатой майке, с наколкой ВДВ на плече.
— Слышь, ты! Это… зима-лета, ты чё там говорил такое?
— О чём?
— Ну это… про душу.
— А-а… — протянул я, не делая даже попытки вырваться, — строгий взгляд Альберта взывал к всепрощению. А не прощу — он мне первый вдолбит все основы миролюбия прямо по башке… — Короче, я ж говорил, наш Фёдор продал душу в обмен на то, что у него двадцать пять лет водки будет хоть залейся! Срок вышел, за эти годы его никто ни разу не видел трезвым. Всё честно? Тогда руку отпусти.
— Без обид. — Бывший десантник разжал стальную хватку. — Слышь, это… а чё, любой вот может душу продать?
— В принципе да.
— Минуточку, — заинтересовался пьянчужка напротив меня, в синем плаще и спортивных трениках, в его лице угадывалось давно проспиртованное высшее образование. — Не хотите ли вы сказать, что даже я прямо сейчас мог бы продать свою никчемушную душу за небольшую сумму наличных?
— В общем-то да, — пожал плечами я. — Только почему же за небольшую сумму? Брать надо много и не церемонить…
— Абифасдон! — За моей спиной тут же возник красный от ярости ангел. — Ты пришёл забрать душу грешника, а не искушать тех невинных, что и не мыслили о её продаже!
— Да ладно, — я примиряюще поднял руки, — кто тут говорит о продаже души? Ты же знаешь, я этим не занимаюсь, у нас для таких дел присылают беса-дефлоратора.
— Кто звал меня, о смертные? — На столе мигом возникла кривляющаяся фигурка чёрного беса, размером не более полуметра. — Кому надо оформить договор, показать преимущества, утвердить сроки, обсудить гарантии, получить бонус — и всё это за одну лишь… Ох, задница Вельзевулова, здесь же ангел! Я попозже…
Бесёнок исчез прежде, чем мужики протёрли глаза, а мой друг хлопнул кулаком по столу. Посуда подпрыгнула, недопитую бутылку я успел подхватить, а гражданин Анисимов неожиданно откинулся на стуле, задрыхнув самым наглым образом.
— А чего… — минуту спустя начал десантник, — я б, в принципе, продал. На фига мне душа при такой жизни? Армию профукали, Чечню сдали, дань им платим, пацаны наши там… Чё, нет, что ли?! А?!!
— А чего ты на меня уставился? — буркнул я, разливая остатки. — Я-то тут при чём? Это вот он тебе
