образовав вполне достаточную для проникновения дыру…
– Ты с ума сошла?! В Рай не попадёшь тайно!
– А мы таки попробуем. Ну что нам с того будет?!
– Как что?! Да выгонят в шею!
– Ай, я вас умоляю! Таки двух наших уже выгоняли, а толку? Вы же читали Библию, мы расплодились как никто, несмотря на традиционно неподходящие условия жизни… Лезьте, Ваня, лезьте!
Сама кудрявая нахалка давно свободно юркнула на священную территорию райских кущ и теперь уверенно тянула за портупею пунцового астраханского подъесаула. Тот очертя голову уже почти был готов отправиться за ней следом, но…
– Куда ж это вы, милейший, а договор?
При звуках торжествующего голоса нечистого прутья ограды мгновенно приняли прежнюю форму. Иван и Рахиль кинулись друг к другу, но было поздно. Она – в Раю, он – в Аду. За ней – кущи и праведники, за ним – оранжевые глаза и пять лет каторги на чужбине. Ей – свет, блаженство и вечное ощущение Божьей благодати. Ему – ночь, тьма и ежеминутное раскаяние о безвозвратно утерянном. Всё по заслугам, предначертанного не изменишь, таков Закон…
– Ваня-а! Я без вас тут не останусь!
– Рахиль, успокойся…
– Я не успокоюсь! Я люблю вас!
– И я тебя люблю! Но…
– Таки какие ещё могут быть «но»?! – окончательно взбеленилась едва не ревущая еврейка. Она крепко-накрепко держала своего верного казака за руки, благо проёмы между прутьями это позволяли. – Ты, гад!
– Я?!! – не понял молодой человек.
– Нет, вы не гад, – терпеливо объяснила израильтянка. – То есть тоже тот ещё фрукт, но не гад точно. Гад – это вон тот бестелесный поц с апельсиновыми зенками! А ну иди сюда!
– В меня бесполезно стрелять, – нервно на всякий случай предупредил нечистый дух.
Рахиль злобно кивнула:
– Поговорку «Куда муж – туда и жена» слышал?
– Но ты ему не жена…
– Вот именно! Поэтому обвенчай нас по-быстрому, и мы на пять лет твои, всем семейством!
– Чего?! – обалдел бывший подъесаул, но вырваться уже не мог, в юной еврейке образовалась такая сила, что и медвежий капкан не мог бы держать крепче.
Обладатель оранжевых глаз что-то быстро прикинул, подумал и торжественно вопросил:
– На территории вверенного мне участка Ада спрашиваю тебя, прoклятый: хочешь ли ты взять в жёны девицу Файнзильберминц?
Иван хотел сказать «нет», но, встретившись взглядом с пылающими глазами своей возлюбленной, тихо сказал: «Да-а…»
– Девица Файнзильберминц, хочешь ли ты взять в мужья присутствующего здесь казака Кочуе…
– Да! Да!! Да!!!
– Орать-то зачем?! – недовольно рявкнул демон. – Сейчас сюда все ангелы слетятся, чтоб их… Короче, властью, данной мне Вельзевулом, объявляю вас мужем и женой! Всё! Целуйтесь, блин…
Новообъявленные муж и жена осторожно чмокнулись в губки прямо через решётку. Гром не грянул. Молнии не засверкали. В общем-то ничего такого судьбоносного и близко не произошло. Ребята прислушались – тишина…
– Поцеловались? – Оранжевые глаза стали злыми. – А теперь, прoклятый, забирай свою супругу и марш обратно в Ад! Как вы меня достали уже…
– Что здесь происходит? – За спиной Рахиль возник мощный седой старик, поигрывающий ключами.
От одного присутствия святого Петра в такой непосредственной близости казак Кочуев едва не упал в обморок, а деловитая иудейка в двух словах, припустив слезу, эмоционально обрисовала «ситуэйшн».
– Великий грех совершил муж твой, – сурово сдвинул брови апостол, – а жена должна следовать за мужем.
– Вот именно, – поддержал демон. – Батюшка прав, пошли!
– Один вопросик таки можно? – жалостливо захлопала ресничками простая израильская военнослужащая. – А как же «аки жена да спасётся мужем своим, так и муж спасётся женой своей»? Может, я неточно цитирую, но общий смысл вроде такой, да…
– Э-э-э… – Апостол и нечистый дух неуверенно уставились друг на друга.
Повисло долгое напряжённое молчание. Потом святой Пётр засучил рукава, нечистый сощурил оранжевые очи, и начался теологический диспут. Сначала ровно, потом всё горячее и ярче, без стеснения в выражениях и осторожности на поворотах…
– Ты у меня сумасшедшая, – тихо бормотал казак, гладя кончиками пальцев пылающие щёки любимой.
– Я вас умоляю, – так же нежно шептала счастливая еврейка, взъерошивая ему чуб. – Они всё равно не смогут договориться, а значит, выведут нас на суд в высшие инстанции. В любом случае мы таки будем вместе!
– Я не оставлю тебя никогда и не брошу ни за что на свете…
– А я разве от вас уйду? Да ни за что, шоб вы знали!
На шум спора начал стекаться народ. Со стороны Рая уже стояла нехилая толпень праведников, налетели ангелы с огненными мечами, все болели за своих, и Пётр-ключник чувствовал их мощную поддержку всей спиной. Но и со стороны Ада подоспели довольно могучие демоны и твари, побросавшие насущные дела ради неожиданного приграничного конфликта. Обстановка накалялась…
В какой-то момент апостол и и. о. Вельзевула вдруг поняли, что зашли слишком далеко. Вторая открытая война была не нужна никому.
– Всё! – Оранжевые глаза вспыхнули ещё ярче, на миг впервые обрисовав уродливую фигуру тощего мускулистого монстра с кожистыми крыльями нетопыря. – Отпусти её, прoклятый, мы пришли к компромиссу…
– И ты его отпусти, девочка, – устало попросил святой Пётр. – Ваш спор будет решаться не здесь и не нами. Есть Высший суд. До этого твой муж вернётся в Ад, а ты останешься здесь.
Иван и Рахиль отреагировали мгновенно – спиной к спине у решётки, она – с автоматической винтовкой в положении «стрельба от бедра», он – с обнажённой шашкой над головой: «Не подходи, зарублю!» Силы добра и зла невольно отшатнулись назад…
– Я никому её не отдам!
– Таки только троньте его!
Ослепительный свет, ударивший из ниоткуда, растворил эту невероятную сцену в небытие…
– И что теперь? Кто победил?!
– Они, папа…
– Они?! Они всё испортили, они нарушили все Законы, они позволили себе… такое!
– Они доказали, что Бог есть Любовь. Везде. Всегда. В любых обстоятельствах.
– Это… я не понимаю…
– Ты ведь знал, что этим кончится. Они победят…
– И каков финал?
– Ты обещал, папа…
Эпилог
– Будет жить! – удовлетворённо сказал врач «скорой помощи», когда машина наконец добралась к месту происшествия. – Тех мерзавцев, что его сбили, удалось взять?
– Объявлен план-перехват, – бодро откликнулся седой капитан милиции. – Видать, они его потехи ради бампером стукнули. Вот ведь, в своей же России опасно носить казачью форму…
– А я думал, он еврей.
– Почему?
– Да так… – пожал плечами врач. – Пока перевязывали голову, всё время звал какую-то Рахиль. Имечко
