контракт с человеком, находящимся в коме. Мои дети интересуются, встану ли я с больничной койки или умру.

Люди, встречающие меня на улице, с трудом удерживаются, чтобы не перекреститься.

Я испытываю некоторую неловкость, но Жерома прямо распирает от радости. На прошлой неделе мы ради хохмы решили ответить на вопросы, которые когда-то задал Прусту один журналист. На вопрос: «Какой недостаток вы считаете наиболее простительным?», Жером ответил: «Злопамятность».

– Все это еще ничего, – продолжает Вальтер. – Больше всего меня страшит странный персонаж, появившийся в 70-й серии и грозящийся перекрыть мне кислород.

Идея Луи, но Жером настоял на том, чтобы самому описать этого типа.

– Я не собираюсь морочить вам голову. Я здесь, чтобы умолять вас… умолять, у меня нет другого слова.

Даже Лоуренс Оливье не смог бы изобразить такой страх. Никаких дрожащих рук, ни капли пота, только замогильный голос и пустой взгляд. Внутренний страх. Даже Господин Мститель впечатлен и готов уступить.

– Возможно, этот тип не собирается перерезать шланг, – говорит он. – Вам не стоит доводить себя до такого состояния.

– Хотел бы я видеть вас в моем положении! С кислородной маской на лице, принужденный к молчанию… Беззащитный. Если вы уберете этого типа, я сделаю все, что вы захотите! Все!

Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: Жером на него больше не злится.

Чистосердечное раскаяние – и Господин Мститель первым готов все забыть. Он медленно провожает Вальтера до дверей.

– Успокойте свою семью, мы навсегда избавим вас от злодея. Считайте, что вы вне опасности. И потом, кто знает, может, вы раньше выйдете из комы, чем предполагалось.

– …Правда?

– Мы способны на чудо.

– От имени всех моих родных, спасибо!

Мы смотрим, как он выходит из здания в темную ночь. Жерому не хочется злословить по этому поводу, мне тоже. Я наполняю стаканы, он включает кассету.

– Что это у вас такие мрачные физиономии?

Луи вырывает из рук Жерома письмо.

Старая сволочь!

Ты последуешь в могилу вслед за своей шлюхой. Ты, а затем и ее дубина-муж, этот дерьмовый актеришка, которому я собирался дать лучшую роль в театре. Эта стерва Лиза должна была меня слушаться. Я расправился с ней, расправлюсь с тобой и ее мужем. Лиза останется моей.

Сегодня утром, не обратив внимания на фамилию на конверте, я машинально распечатал письмо, адресованное Луи. Сейчас он долго читает эти несколько строчек. Никто не верит его небрежной усмешке.

– Надо показать его полиции, Луи.

– Они опять устроят мне допрос, который ничего не даст. Это уже не первое письмо.

Письмо отпечатано на лазерном принтере, каких тысячи, да и текст не содержит ничего нового.

– Но он угрожает вам смертью, – говорит Матильда. – Луи, доставьте мне удовольствие, отправляйтесь немедленно и без разговоров в комиссариат.

– Мерзавец, написавший это письмо, не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к смерти Лизы. Это психически больной человек, читающий слишком много газет. Вам не кажется странным, что он появился в тот момент, когда «Сага» добилась успеха?

– Похоже, что он хорошо информирован.

– Это все из-за того придурка-актера, который дал интервью.

Луи никогда не называет его по имени, только «актером».

Если бы Лизу увел наемный убийца, бухгалтер или мануальный терапевт, Луи никогда бы не проявил столько презрения. Поскольку Матильда продолжает настаивать на том, что нужно предупредить полицию, он уходит в плохом настроении, держа в одной руке письмо, а в другой – плащ. Мы молча беремся за работу, словно реальный мир внезапно обрушился на нас. Из-за того, что мы постоянно скрываемся за стенами вымысла, в мире, где являемся абсолютными хозяевами, мир реальный кажется нам невероятно далеким. И диким. Он не подчиняется никакой логике, никаким законам драматургии. С точки зрения правдоподобия, реальность не вызывает никакого доверия, но никто ничего не делает, чтобы хоть что-то изменить в ней. Нужно, наверное, специально подобрать сценаристов, чтобы они придумали нашу будущую историю.

Тем не менее…

Учитывая то, что я способен сейчас родить, я только ускорю приближение хаоса. Даже не знаю, граничит ли то, что я пишу, с абсурдом или просто с бредом. Матильда и Жером иногда задаются вопросом, не поехала ли у меня крыша. Старику нравится все, что я пишу. Он считает, что «Сага» должна нестись на всех парусах, преодолевать сумасшедшие бури и в один из июньских вечеров оказаться в порту назначения. Если то, что я пишу, зависит лишь от границ моего воображения, то я со злорадным удовлетворением раздвигаю их, чтобы они не мешали мне действовать. В трех последних сериях у меня появлялся и говорил сам Бог, я воссоздал пропавшую героиню и всерьез подумываю высадить на Землю нескольких инопланетян. Это будут не зеленые человечки с огромными глазами и антеннами на макушке, а существа, похожие на людей, ничуть не страшнее, чем обычный человек с улицы. Мои инопланетяне будут добродушными и человечными. Старик находит эту идею слишком экстравагантной и даже рискованной. Но, как всегда, одобряет ее. «Больше у нас никогда не будет такой свободы», – не устает повторять он.

Оказывается, владыки мира сего тоже способны проливать слезы. Очевидно, сказывается накопившаяся усталость. Я открыл шкаф, чтобы достать чистую рубашку, и неожиданно громко разрыдался, просто так, сам не знаю почему. Через несколько минут я успокоился, глубоко вздохнул и все снова стало нормальным. На моем автоответчике мигает цифра 41, это сегодняшний урожай звонков. Я прослушиваю сообщения на тот случай, если Шарлотта решила за хорошее поведение смягчить мне наказание. Но на пленке ее голоса нет.

Как всегда вечером по четвергам не знаю, чем заняться. Мне не хочется оставаться дома, но и не хочется видеть людей, которые будут говорить со мной о «Саге». Наша контора – единственное место в мире, где после работы никто не говорит о сериале. Но сегодня, в чудный весенний вечер, мне хочется побродить одному по опустевшим улицам.

Авеню Опера. Я останавливаюсь возле каждой витрины туристических агентств, предлагающих любые путевки. Остается только выбрать. Токио. Остров Маврикия. Вера-Крус. Рим. Нью-Йорк. Множество стран, где вас ждут живописные пейзажи, сказки, легенды. Однако название Осло на рекламной афише не вызывает у меня полета фантазии. Я просто представляю место, где люди живут спокойно и никогда не лгут. Место, где люди говорят «да», когда хотят сказать «да». Здания, не загораживающие панораму. Бары, где можно безопасно проводить время. Женщину, думающую только о настоящем. Чистый и светлый номер в гостинице. Может, на будущий год я туда съезжу.

Прохожу мимо касс Лувра и присаживаюсь у пирамиды.

Вдали уже закрывают вход в Тюильри.

Иду дальше вдоль Сены.

В нескольких шагах от Нового моста четверо бродяг расположились перед витриной большого магазина. Я замедляю шаг. проходя мимо них. По одному огромному телевизору демонстрируют художественный фильм, по другому – документальный, но все взгляды прикованы к тем светящимся экранам, где снуют немые персонажи «Саги». Парни отпускают непристойные шуточки, потягивая дешевое красное вино.

На улицах очень мало автомобилей.

Не могу поверить, что отчасти это из-за меня.

Сам, не заметив как, оказываюсь на левом берегу Сены. Площадь Одеон словно вымерла. Только билетерши из кинотеатров прохлаждаются у рекламных щитов.

Кафе на бульваре Сен-Жермен полно людей. Захожу, чтобы выпить пива. Официант откупоривает

Вы читаете Сага
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату