Ден вылез из лохани, Льешо последовал за ним; каждый взял грабли и начал тормошить мокнущую ткань. Работая в слаженной паре, они натянули повязки на спицы колеса. Когда на каждой спице было закреплено по повязке, Льешо взял их свободные концы, а мастер Ден стал поворачивать краны, выжимая грязную воду. Затем их погрузили в кипящие котлы для короткого, но необходимого кипячения, и подняли на веревки сушиться.
Льешо наклонился и потянулся, его мысли были заняты лишь монотонным движением – обязанностью, которую он помнил с тех времен, когда его жизненный путь казался ясным, а опасность касалась его одного. Горячая вода лоханки и пар из котла распарили мышцы, закостеневшие от глубинного холода.
Он смахнул пот со лба тыльной стороной ладони и почувствовал, как распрямились плечи, высвободившись от ставшей привычной сутулости, стягивавшей его после ранения.
– Отец говорит, что тебе нужно отдохнуть, – вмешалась Каду, которая не решилась открыто высказать недовольство, а лишь сердито нахмурилась в знак неодобрения его прискорбного труда.
– Ты ругаешь Льешо или стирщика за то, что он задерживает принца? – спросил мастер Ден, не скрывая усмешки.
Каду, конечно же, не знала его, и ей не нравилось слышать подобный тон от незнакомца.
– Он был ранен, – огрызнулась она в ответ. – Ему не следует напрягать плечо.
Мастер Ден уважил ее кивком.
– Его раны глубоки, но даже самые глубокие раны заживают, если им предоставить возможность.
Пока Ден и Каду спорили, кому из них заботиться о его здоровье, юноша лениво почесывал влажный живот. Свои влажный пустой живот.
– Здесь есть что-нибудь перекусить?
– Бикси принес тебе обед. Он остывает в шатре.
– С удовольствием съем его и холодным, – решил Льешо – только если это не рыбьи головешки в каше.
Юношу передернуло, а Ден рассмеялся.
– Никаких рыбьих головешек, – сказал стирщик. – Говорят, в здешних местах рыба проклинает тех, кто ее ловит.
Как понял Льешо, Ден имел в виду реку Золотого Дракона, которая уже доказала, что скрывает странных тварей. Нет, ему бы не хотелось рыбачить здесь.
– А у вас есть сыр? – спросил он. – И немного хлеба?
– Льешо! – воскликнула Каду.
Она хотела заботиться о нем. Юноша понял, что осложняет ее задачу, в то время как должен содействовать желанию друзей оберегать его жизнь.
Льешо поднял голову, инстинктивно расправив плечи и вскинув подбородок с величием, подобаемым принцу. Каду опустила взгляд, неожиданно смутившись оттого, что позволяет себе понукать принцем, и почувствовала свою вину за напоминание о физической боли, которая его ожидала.
– У тебя очень хорошо получается, – усмехнулся Ден.
– Извини, – сказал Льешо Каду, – но мне это действительно необходимо.
Он соскучился по своему учителю больше, чем хотел то признать. Девушка кивнула, не посмотрев на него, и собралась уходить.
– Я присмотрю за ним, Каду, – предложил Ден для перемирия. – Сегодня он не причинит себе вреда.
– Знаю, – сказала Каду и повернулась к Льешо. – Но один из нас в любом случае будет стоять на посту. Просто на всякий случай. С тобой хочет поговорить Бикси. Он сильно волновался за тебя с того момента, как мы отделились от ее светлости. Он попросился стоять на страже первым. Я пришлю с ним твой ужин.
– Спасибо.
Из-за спора растратилась львиная доля накопленной им теплоты, и мускулы стали вновь сжиматься.
– Закругляйся. Мы достаточно поработали для одного дня.
Ден бросил Льешо латаную льняную рубашку и штаны из грубой ткани – напоминание о недавних временах.
– Может, хочешь выполнить со мной молитвенные фигуры?
Льешо кивнул, хотя мастер Ден не мог видеть его под рубашкой. Найдя отверстие, он просунул в него голову и ответил:
– Да, мастер, с большим удовольствием.
Просунув руки и натянув штаны, Льешо заметил Бикси, который принес ужин.
– Обед может подождать, – поклонился Ден со сплетенными пальцами.
Бикси улыбнулся в ответ и занял позицию рядом с Льешо, как и раньше на тренировках на Жемчужном острове. Следуя за жестами мастера, они выполнили фигуру «Текущей Реки», чтобы поблагодарить семь богов за своевременное спасение на реке Золотого Дракона, а затем молитву «Вьющихся Ветвей» в честь фруктового сада, служившего для них приютом. К ним присоединились Якс и Стайпс. Вскоре они вошли в обычный ритм работы, которая, как помнил Льешо, оставалась опасной, несмотря на их близкое знакомство. Гладиаторы вынуждены умирать за денежные ставки или просто по прихоти зрителей не реже, чем солдаты в бою.
