хочет направиться, что увидеть и как найти желаемое. Необходимо как можно быстрее попасть туда, где томятся Адар, Хмиши и Льинг, но это очень страшно. Лучше начать с более безопасного путешествия, чтобы, прежде чем прыгать в огонь, удостовериться в собственной способности вернуться обратно.
Стоило лишь подумать о безопасности, как в уме возникло лицо Шокара. Льешо отправился за братом в его сны, в шатровый город хана.
Шокар склонился над висевшим на железном крюке чайником. В чистом, незнакомом очаге горит огонь. Комната с низким потолком и открытыми стропилами; посредине длинный дощатый стол, вокруг него – скамейки. На стенах, кажется, висят полки, хотя во сне их плохо видно. Но главное, конечно, – это придвинутое к очагу кресло-качалка. В нем сидит женщина и, качая на коленях малышку, смотрит на Шокара широко раскрытыми влажными глазами. Взрослые явно не замечают присутствия Льешо, однако девочка ведет себя так, словно видит что-то недоступное взору родителей.
– Знаю, что тебе необходимо идти, – заговорила женщина, явно отвечая на аргументы мужа. Глаза ее выражали страстное желание удержать его, не отпускать от себя, крепко привязав к каминной решетке. Но она лишь опустила глаза, стараясь ничем не выдать собственных чувств. – Они твои братья, и если они погибнут, а ты останешься в живых – здесь, вместе с нами, – то ты мне этого не простишь. Разве мы сможем тогда быть вместе?
– Я никогда и ни в чем тебя не обвиню, – ответил Шокар. Льешо видел, как он протянул к жене руку, но она в этот момент смотрела на дочку, и ласка так и повисла в воздухе.
– Конечно, не специально, – согласилась женщина. – Но чувство вины будет разъедать и сердце, и душу – до тех пор, пока в них не останется места для меня. – Она взглянула на мужа в отчаянии, словно битва за его душу началась прямо здесь, в этом мирном сельском доме. – И для себя, и для наших детей я мечтаю о лучшей доле. А потому веди своих солдат и освободи братьев. Но постарайся не забывать нас. Когда битва закончится, сразу возвращайся. А когда самый младший из братьев, принц, покончит со своими видениями и битвами, привози его сюда, к нам, – пусть немного поживет в тепле и уюте, отдохнет душой.
Шокар положил руки на подлокотники кресла, чтобы оно не качалось.
– Обязательно.
Наклонившись, брат поцеловал дочку в лобик, а потом завладел губами жены. Льешо не подозревал в спокойном, рассудительном Шокаре такой страсти. Он отвернулся, стесняясь того, что невольно нарушил тайну чужого сна, хотя Шокар и не скрывал, что его ждет семья. Как же мог он, Льешо, тащить брата почти на край света?
Сожалеть было некогда: открылась дверь, и в комнату ворвалась шустрая ватага детей – три мальчика и девочка.
– А что это за парень сидит там, в углу? – поинтересовался старший, бросив быстрый взгляд в сторону Льешо.
Мальчик оказался так похож на бабушку, погибшую мать Льешо, что глаза принца увлажнились. Шокар принял его слова за шутку.
– Может быть, это упали с неба Ган и Чен?
– Нет! – пропищала младшая из девочек, пряча лицо в складках юбочки. – Там дядя!
– Льешо? Как ты сюда попал? Я думал, что ты вместе с императором Шу… – Пытаясь прогнать видение, Шокар даже поморгал и потряс головой. – Да нет. Шу ведь сейчас на пути в Дарнэг. Тогда что здесь делаю я?
– Это сон, – пробормотал Льешо, потрясенный тем горем, которое внезапно исказило черты брата.
– Нет, не может быть!
И Льешо тут же улетел с тихой семейной фермы, снова перенесся через реку и шлепнулся на спину у ног гарнского шамана.
– Что я наделал! – с горечью воскликнул он, закрывая лицо руками.
– Что случилось? – с участием уточнил Болгай.
– Я оторвал брата от семьи, от дома, оставил ферму без хозяина, детей без отца, а жену без мужа, способного защитить от бед надвигающейся войны. А сейчас я вторгся в его сон и разрушил даже то призрачное утешение, которое приносили ему сновидения.
Льешо мог гордиться этим ответом – он удался на славу: точный и полный. А потому трудно было понять, почему Болгай вдруг принялся фыркать, словно лошадь, на морду которой уселась муха.
– Ну давай, давай, надувайся, пока не лопнешь! – возмутился Льешо. – Можешь объяснить, что я сказал неправильно на этот раз?
– Все как обычно. Принял на себя вину за все грехи и пороки мира и за все принятые вокруг решения. Сколько стоит мир, столько мужчины уходят на войну, потому что считают это необходимым. Цель может быть любая – честь, слава, богатство или просто право ходить по чужому пастбищу. Защита близких или наказание врагов. Как ни удивительно, никто из этих людей не нуждается в помощи принца Льешо, в том числе и твой брат.
– Если бы не я, его бы здесь сейчас не было.
– Если бы не ты, Шу все еще был бы не столько императором, сколько генералом, а богиня войны все еще держала бы его за фаворита. Подумай сам, что это означало бы для твоего брата, которому пришлось бы возделывать землю в империи, которой управляет подобная парочка? Жизнь обстоит так, что военные все равно будут сражаться, потому что это их единственное дело. А император пошлет в сражение своих подданных, не спрашивая, хотят они того или нет, просто потому, что воинственные монархи всегда поступают именно так. Ты похож на них, Льешо, принц снов?
– Никогда не стремился на престол, – пожал Льешо плечами, отрицая одновременно и обвинение, и последовавший за ним вопрос. – К сожалению, я становлюсь именно таким против собственного желания.
– Ну что же, можно сказать, что кое-чему ты научился.
Болтай вытащил из волос застрявшую веточку и отряхнул с одежды листья: ожидая, пока Льешо
