не могу взять в толк, что ты в состоянии намеренно проглотить яд просто для того, чтобы посмотреть, что произойдет. О чем ты только думал?
– Это был алкалоид, – рассеянно уточнила Карина. Она тщательно протерла пиалу, а потом еще раз сполоснула ее чистой водой. – А кроме того, думаю, еще и заговор. На дне чаши видны какие-то отметки.
– Конечно, кроме зелья, действовали и чары. Разве можно упрощать? – Льешо пнул ногой комок под войлочным полом палатки и тут же отдернул ногу, так как комок отодвинулся в сторону. – Госпожа Чауджин наверняка знала о той нефритовой чаше, которую вернула госпожа Сьен Ма, – не случайно она провоцировала меня на обвинение в краже. Начав искать, подарок обнаружили бы именно там, где я его оставил. Так что посрамленными был бы и я, и сам Чимбай-хан – за то, что привел во дворец алчного глупца. Ну а когда этот вариант не сработал, хитрая женщина решила применить запасной.
– Запасной вариант всегда необходим, – подтвердил мастер Ден.
Лукавый бог казался почти серьезным, но в глазах его метались искры смеха.
– Следовало бы отомстить хану за посрамление чести Фибии.
Шокар потряс мечом. Не любя войну как профессию, он в достаточной степени познал военное дело, а особенно хорошо понимал ранние стадии противостояния, на которых честь и репутация имели такой же вес, как и сила оружия.
В этот момент из своего угла подал голос Собачьи Уши. Здравый смысл возобладал над состраданием и стремлением ободрить, которые, как правило, руководили его словами.
– Мне кажется, хан не замешан в этом покушении; больше того, в его действиях и поведении вовсе не видно любви к холодной коварной жене. Но, как бы там ни было, ему придется защищать ее добродетель от наших нападок. Мы погибнем. Марко скоро доберется до Адара, а возможно, и до других братьев королевского дома, которые до сих пор не нашлись. А хан начнет оплакивать потерю собственной чести и ради спасения порочных убьет невинных. Так что самая безопасная версия всего случившегося такова: увидев красивую женщину, парень потерял голову, однако взял себя в руки и с честью удалился, не желая доставлять неприятностей хозяину.
Мастер Ден согласился:
– Лучше выглядеть глупцом, чем оказаться кукушкой в гнезде могучей птицы.
– Особенно в том случае, если хочешь заполучить ее в союзники? – уточнил Льешо, заранее предполагая ответ.
– А что, если бы это был яд? – Шокар не хотел отступать.
– В таком случае я или выжил бы, или умер – точно так же, как в опытах мастера Марко, – ответил Льешо.
Шокар готов уже был взорваться, как это иногда с ним случалось, однако Льешо остановил рассерженного брата. Ему не потребовалось произносить роковых слов: «Я твой король», они и так зримо проступали в каждом движении и взгляде. Но как только брат, покоряясь, склонил голову, Льешо объяснил то, что с самого начала казалось ему самому совершенно очевидным.
– Мы на войне. Может быть, действиями госпожи Чауджин руководит мастер Марко, а может, она следует собственным побуждениям, но я не имею права отступать при первой же серьезной угрозе. Если мы хотим победить, то должны сражаться, чего бы нам это ни стоило и где бы не приходилось это делать: за столом, на площадке для игр или на поле битвы. В ином случае нас ожидает неминуемая смерть – и умрем мы если не на ногах, то на спине.
Шокар вздрогнул – в душе его столкнулись две силы: желание защитить любимого младшего брата и сознание полной невозможности это сделать.
– Успокойся, добрый принц Шокар, – посоветовал мастер Ден. – В процессе воспитания королей неизбежно наступает момент, когда приходится отпустить поводья и позволить подопечному мчаться вперед самостоятельно – пусть даже и к катастрофе.
– Такой опасности еще не случалось, – быстро возразил Льешо, но был вынужден смягчить оборону. – Ну, возможно, что-то близкое, но все равно все закончилось благополучно.
– И вы все это терпите с самого Жемчужного острова? – покачав головой, обратился Шокар к мастеру Дену. – Я бы не смог.
Ответная улыбка лукавого бога оказалась более чем красноречивой. Его королевское величество Льешо, возможно, стал именно таким, каким сделал его сам учитель. Но идея эта требовала больше времени для обдумывания, чем имелось у него в запасе.
Возле входа в палатку произошло какое-то замешательство, и разговор моментально прервался. Перекинувшись парой слов со стоящим на улице Бикси, Шокар кивнул и впустил посетителя.
– Принц Таючит, – прервал Льешо беспокойную беготню, чтобы поприветствовать гостя.
– Священный король. – Таючит ответил поклоном на поклон, однако в глаза хозяину не посмотрел. Протянув небольшой мешочек с травами, он показал его всем, а потом отдал Карине. – Болгай распознал воздействие снадобья на гостя хана и посылает вам противоядие. А отец просит передать извинения и благодарность. Он хочет подчеркнуть, что не потерпит, чтобы кто-нибудь из подданных причинил вам зло, но полагает, что, может быть…
Льешо поднял руку, не позволив юноше произнести слова, омрачающие гостеприимство хана.
– Мое войско готово выступить уже сейчас. Я с удовольствием встретился бы с твоим отцом, чтобы обсудить дальнейшие совместные действия, но, уверен, это мы сможем сделать и после освобождения заложников Цу-тана.
Гарнский принц глубоко вздохнул, словно с души его свалился камень.
– Отцу очень не хотелось бы, чтобы вы отказались от столь почетного для семьи союза. А потому он просит принять в дар пятьдесят лучших всадников во главе с собственным сыном и надеется, что это поможет вам благополучно воссоединиться с товарищами.
Первой реакцией Льешо был отказ от предложения хана. В его распоряжении оказалось всего несколько
