– Я не желаю знать, о чем ты говоришь, хотя буду счастлив послушать, если ты пожелаешь рассказать.
– Тогда погоди. Вскоре узнаешь сам, – рассмеялся Свин. Он признал свое поражение, но тайну не выдал. – Кажется, ты пришел повидаться с императором?
– Да.
Возможно, ему понадобится даже совет Ее милости, хотя Льешо не был уверен, хватит ли ему смелости обратиться к Ней. Встретить лицом к лицу вражескую армию? Сколько угодно. Обсуждать браки королей со смертной богиней войны? Здесь понадобится гораздо больше храбрости, чем во время сражения.
Покачав головой, принц направился к широкой двери.
– Не туда. – Свин положил ему копыто на плечо. – Если только ты не собираешься нанести официальный визит в качестве государственного деятеля.
– Я по личному вопросу, – сказал Льешо, хотя чувствовал себя шпионом.
Он вспомнил о тайных ходах во дворце Шана и о гонцах, прибывавших под покровом ночи. Юноша мог зайти через главный вход: он был королем, союзником и вообще имел полное право. Но Льешо вдруг понял, что будет лучше встретиться с Шу как раньше, когда он не считал себя никем.
– Мне просто надо с ним поговорить.
Свин глубокомысленно кивнул.
– Женщина, – ухмыльнулся он.
Льешо едва сдержался, чтобы не ударить джинна.
– Нет. То есть да… Но проблема не моя.
– Ага…
Свин провел его по лестнице, вырезанной в толстой стене дворца, и остановился на одном из множества узких балкончиков.
– Тогда понятно.
Свет проникал сквозь двери из цветного стекла и оставлял в углах густые тени.
Свин скорчил гримасу и задвинул щеколду.
– Ну вот… – замогильным голосом произнес он. Однако джинн тут же испортил таинственную атмосферу громким криком, когда из темноты к ним шагнула фигура – Ты…
Шу вбросил меч в ножны.
– Неприятности?
Он не пригласил их войти, и Льешо не спросил, что Шу делает на балконе посреди ночи.
– Возможно, – дернул плечом принц. – Как посмотреть… Ты знаешь о Чимбай-хане?..
Шу кивнул. Льешо понял, что объяснять подробности смерти хана не придется.
– Каду доложила, что кланы выбрали на место Чимбая его брата. Ты не доверяешь ему?
Это был не совсем вопрос. Если бы Льешо доверял Мергену, он лежал бы спокойно в кровати, а не бродил посреди ночи в поисках Шу.
Юноша не стал отвечать, только заметил:
– Ему плевать на наше доверие, а сам он точно нам не доверяет.
– Да, похоже на неприятности, – согласился Шу. – Я не мог рассуждать здраво в прошлый раз, не то оставил бы тебе больше войск для убеждения.
Единственное упоминание о пытке, едва не приведшей к потере разума, которой императора подверг охотник на ведьм. Мастер Марко забрался в его голову и заставил наблюдать за мучениями каждого, кто умер в войнах, развязанных императором. Шу едва не сошел с ума.
– И все же новый хан принял тебя как гостя, если даже не союзника. Гарнские правила гостеприимства не позволят ему причинить тебе вред.
– Мне как-то не по себе, – признался Льешо. – Принц Тай любит дядю. Он верит, что госпожа Чауджин по собственному разумению убила его отца… – а это, мельком подумал принц, ставило под вопрос возможность союза Шу и Тинглута, – но теперь я не уверен в невиновности Мергена.
– Тогда тебе лучше зайти.
Император открыл дверь и пошел внутрь. Льешо последовал за ним, Свин замыкал маленькую процессию.
Комната, в которой они оказались, сверкала великолепием красок. Подобный стиль вызвал бы отвращение у людей Гайнмера, но устраивал их развращенного правителя, пока император не изгнал его из дворца, кабинета и земного тела.
Кровать пустовала, одеяла лежали ровно, лишь с одной стороны остались углубления от мужского тела.
Смертная богиня войны, одетая в белую роскошную рубашку с золотыми застежками, стояла возле стола, заваленного картами. Льешо помнил ее такой же в другом своем сновидении. Он бы начал сомневаться, что она вообще существует вне его грез, если бы рядом не находился маг Хабиба. Отец Каду. Он молча искал в лице Льешо признаки отчаяния и расслабился, увидев лишь понятное в данной ситуации смятение чувств.
– Что ты нам принес? – спросила госпожа Сьен Ма. Она мельком глянула на Шу, который остался у
