Сирена вдруг замолчала. Я, не теряя времени, выскочил на крыльцо и увидел красномордого с доберманом. Они медленно, как бы раздумывая, а стоит ли это делать, приближались к дому, причем создавалось впечатление, что красномордый идет лишь постольку, поскольку его тащит собака.
Я на всякий случай выстрелил в воздух, и, когда они остановились в нерешительности, прыгнул за перила и довольно быстро побежал к ограде. У красномордого оставался выбор: отпустить добермана с цепи, или сделать вид, что я добежал до забора быстрее, чем он сумел разжать руку. По неизвестным мне причинам он выбрал второй вариант. Может быть, он состоял в обществе защиты животных, а возможно, мне наконец-то начало везти…
…Прошло уже шестнадцать часов с того момента, как Хромец похитил Наташу…
Пока я ездил выбивать Чашу из лап антикварной мафии, ДД безвылазно сидел у себя дома и ждал звонка. Ожидание его измучило: когда открылась дверь, мне показалось, что он похудел еще килограммов на десять. Нездоровая бледность его лица немного оттенялась темно-фиолетовыми следами моего вчерашнего рукоприкладства, унылые плети рук свисали из чересчур широких рукавов рубашки-сафари.
— Здорово, — сказал я хрипло, — дай чего-нибудь выпить, горло пересохло…
— Ты принес? — спросил ДД, инстинктивно отшатываясь вглубь прихожей — я ворвался к нему домой чересчур резко. Я кивнул. Он изобразил на лице слабое подобие улыбки и побежал в кухню.
Я скинул с плеча сумку и принялся стаскивать изрядно поднадоевшие мне тяжелые ботинки. Мимоходом я задел носком левого ботинка о косточку на правой ноге и скривился от боли.
— Тяжело было? — участливо спросил ДД, появляясь со стаканом в руке. Я снова кивнул и опрокинул стакан себе в глотку. Это был морс.
— Я просил выпить, — сказал я хмуро. — У тебя есть коньяк?
— Кажется, — пролепетал он. — А где Чаша?
— Коньяк, — сказал я. Он исчез. Я посмотрел на себя в полутемное зеркало. Даже при выключенной лампочке было видно, что железные кулаки Олега причинили моей мужественной физиономии немалый ущерб. Как это должно было смотреться при солнечном свете, думать не хотелось.
— Коньяка уже не осталось, — виновато произнес ДД, протягивая мне полстакана прозрачной жидкости. — Есть водка.
Я повторил трюк со стаканом. ДД снова ошибся — это была не водка, а спирт, разведенный меньше, чем вполовину — видимо, то, что осталось от поминок. Я крякнул.
— Где она? — повторил ДД. Я кивнул на сумку.
Он стремительно сложился втрое, с треском рванул молнию и вытащил Чашу. Минуту он смотрел на нее, не поднимаясь с коленей, затем медленно встал.
— Ты вернул ее, — произнес он торжественно. — Ты все-таки вернул ее, Ким…
— Хромец не объявлялся? — спросил я, наконец, о том, о чем хотел крикнуть ему еще с порога, и о чем боялся спрашивать даже сейчас. Он покачал головой.
— Он сказал, что позвонит в четыре.
Я посмотрел на часы. Было двадцать минут четвертого.
— Слушай, — сказал я, — нам нужно все обсудить. На экспромты времени не будет, мы должны рассчитать ситуацию до секунды.
— Что ты имеешь в виду, Ким? — испуганно спросил он.
— Где арбалет?
— Что?
Он смотрел на меня огромными глазами ребенка, увидевшего в лесу волка.
— Нефритовый Змей, — терпеливо объяснил я. — Где он?
— Ты собираешься стрелять в Хромца?
— Нет, хочу убить Горбачева. Я застрелю его, как только он отпустит Наташу.
ДД снова покачал головой.
— Это слишком опасно, Ким… Он может заподозрить неладное и… и что-нибудь сделает с Наташей.
Я вздохнул. За последние сутки сосуд моего терпения порядком опустел.
— Вот поэтому я и хочу, чтобы мы все продумали заранее. Все должно пройти гладко, без малейшего риска.
Он по-прежнему недоверчиво смотрел на меня.
— Мы должны настоять на том, чтобы Грааль был передан из рук в руки –в обмен на Наташу. Ты скажешь ему, что будешь один. Обмен, скорее всего, состоится где-нибудь в безлюдном месте — мне просто нужно будет получше замаскироваться.
— Как? — спросил ДД без особой надежды. Чашу он все еще держал в руках.
— Пошли на кухню, — сказал я. — Там и поговорим.
Дарий огромной бело-рыжей тенью неслышно вышел из кабинета Романа Сергеевича и, мягко ступая, пошел за нами.
— Ким, — бормотал ДД, — я же говорил тебе, он предупреждал, чтобы мы ничего такого не предпринимали… Разве ты не понимаешь…
— Заткнись, — сказал я. — И слушай. Ты будешь выполнять все мои приказы. Никакой самодеятельности, никаких рассуждений. Как в армии. Ты — дилетант. Я — профессионал. Понятно?
Взгляд его мне не понравился.
— Хорошо, — он пожал худыми плечами. — Договорились.
— Тащи арбалет, — сказал я.
Пока он ходил за арбалетом, я рассеянно гладил Дария и прикидывал, как и где мне лучше всего спрятаться. Если бы Хромец назвал место встречи заранее, я успел бы там окопаться, но на такой вариант рассчитывать было нечего. Он объявит свои условия в самый последний момент, и решать все придется прямо на месте. Можно было бы, допустим, спрятаться в багажник машины ДД, но я не был уверен, смогу ли я, выскочив из багажника, быстро и точно прицелиться и выстрелить из нового для меня оружия.
— Послушай, — сказал я, когда ДД вернулся в кухню, — а твой дед случайно не рассказывал тебе, как бессмертные реагируют на обычное огнестрельное оружие?
ДД вздохнул.
— Никак не реагируют. Он ведь пытался убить Хромца в Туве, когда понял, кто он такой… Весь свой «вальтер» в него разрядил…
— Ну? — спросил я.
— Ну и тот остался жив, ты же сам видел…
— Я не про то… Ты представляешь себе, что происходит с человеком, когда в него попадает пуля?
— Приблизительно, — ответил ДД. Я усмехнулся.
— Происходит вот что: пуля, выпущенная из пистолета большого калибра — например, 9,45, как у меня, и с небольшого расстояния, отбрасывает человека назад с силой, равной примерно удару железным ломом. Я это к тому, что даже если выстрел не убьет Хромца, то отшвырнуть его он должен, особенно если выпустить в него весь барабан. А пока он будет собирать свои старые кости, к нему можно будет подойти с арбалетом вплотную и засадить стрелу между глаз.
— И кто будет стрелять? — спросил ДД с сомнением.
— Я, — успокоил я его. — Твоя задача — отвлечь его и отвести Наташу с линии огня. Вот так, например.
Я поставил на ребро спичечный коробок и разложил по столу четыре спички.
— Допустим, это машина. Здесь будет Хромец. Здесь — ты. Я, скорее всего, буду лежать в машине, на заднем сиденье. Ты отдаешь Чашу и быстро отходишь с Наташей вот сюда. Понял? А дальше уже — моя работа.
— Может быть, лучше упасть на землю? — предложил он.
— Хорошо, — сказал я. — Падай. Но не раньше, чем будешь уверен, что это действительно Наташа, а не очередная его заморочка.
Он захлопал глазами.
— А такое может быть?
