— Когда ты приехала сюда, то была очень счастлива. Теперь же я вижу, что тебя что-то мучает. Я знаю, что это связано с твоей работой, но, мне кажется, причина не только в этом. Я знаю, как это бывает, и знаю, что на перекрестках наших судеб, к сожалению, нет указателей. Поэтому слушать нужно только свое сердце.
— Да, ты прав. Но ты, наверное, знаешь и о страхе перед собственной решительностью, о страхе принять решение.
— Ты счастлива?
Он внимательно посмотрел на нее. В эту минуту Элен могла бы назвать себя счастливой, но побоялась сказать ему правду и только пожала плечами.
— Если ты не хочешь признать, что даже самые заурядные моменты могут быть очень ценны, тогда ты несчастна. В отеле ты спросила, есть ли для меня что-то особенное в том, что мы с тобой лежали и болтали ни о чем. Может быть, стоит задуматься, будет ли для тебя так же ценно в будущем почаще переживать подобные минуты.
Элен встала и подошла к окну.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Я должна быть смелее.
Она повернулась к нему. В ее взгляде была беспомощность. Торальф подошел к ней и обнял, а она прижалась к нему, как будто его объятия могли защитить ее от будущего. Он мягко потянул ее за собой на кровать и еще долго держал в объятиях. Знал ли он, что в эту минуту она абсолютно счастлива? После долгого молчания Элен прошептала:
— Я не хочу завтра домой.
Он осторожно провел рукой по ее волосам и так же тихо сказал:
— Ты все сможешь.
Элен ожидала другого ответа, но не показала этого. По мере накопления негативного опыта ее способность скрывать от мужчин свои истинные чувства все совершенствовалась. И в этот раз она сумела спокойным голосом спросить:
— Какие у тебя планы на следующий год? Что будешь делать в ближайшее время? Уедешь отсюда?
— Задержусь здесь еще на несколько недель, а потом уеду. Возможно, останусь в Германии, а может, опять поеду на Восток — в Сирию или Ливан.
Ей было больно. Как будто перекрыли воздух. Семь лет назад он начал жизнь заново. И заполнили ее птицы. Больше ему ничего не нужно. Если он может быть со своими птицами, значит, все хорошо и жизнь прекрасна. Он существует в гармонии с природой, которая помогает ему жить ярко и насыщенно. А тут появляется какая-то журналистка и на несколько дней выбивает его из колеи. Все это, конечно, чудесно. И ей с ним было очень хорошо. Но любая женщина будет отвлекать его от соколов, а этого он хотел меньше всего. Он так долго боролся за право быть абсолютно свободным, право решать, как ему жить и как работать. Никаких обязательств, никаких условностей. Для нее нет места в его жизни, и она должна с этим покончить! Здесь и сейчас!
Глава 14
На следующий день Элен проснулась очень рано. Это был день отъезда. Последние часы прошли странно. Торальф все воскресенье был очень занят. У Элен тоже были дела. Нужно было упаковать чемоданы, забрать кое-какие вещи из кабинета Марка. Под вечер она попрощалась с ним и Сильвией.
Перед самым отъездом Элен пошла к птицам. Ей бросилось в глаза, как изменился Коко. Перемены коснулись всего его существа. Он стал взрослее. Они встретились глазами, и Элен показалось, что он знает, что им суждено идти разными дорогами.
Элен задумалась о том, что чувствует Торальф, каждый год прощаясь со своими соколами. И тут же услышала знакомые шаги по гравийной дорожке.
— Ну что, попрощалась с Коко?
Она кивнула, не зная, прятать ли от него свои грустные глаза. Она повернулась спиной к вольеру и неподалеку от Коко увидела большого черного орла.
— Ты о нем никогда не рассказывал. Он твой?
— Кто, Ари? Да, мы с ним давние друзья. Он подвел меня только однажды, — Торальф улыбнулся, — но я его простил.
Они медленно направились к замку.
— А что случилось?
— Это было в «Голубом чуде». Ари должен был участвовать в представлении. А это довольно непросто было устроить, потому что в природе соколы, как правило, легкая добыча для орлов. И если орел находит возможность убить молодого сокола, то сокольничий может поставить на себе крест. Но с Ари у нас все прошло гладко. Он был готов к своему выходу. Орлы — умные птицы, но могут быть очень злопамятными. Очень близко к сердцу принимают любую обиду. Не знаю, что я ему такого сделал. В общем, был его выход, но я нигде не мог его отыскать. Собралась куча народу, и нужно было срочно придумать, чем заменить этот номер. В итоге я его просто пропустил и пошел дальше по программе. Сначала все шло хорошо, и я уже даже забыл об Ари, как вдруг публика разволновалась. — Торальф остановился. — Ты видела ту трибуну. Пока я догадался, что стало причиной всеобщего беспокойства, Ари был уже у меня за спиной. Он ударил с такой силой, что я упал на землю лицом вниз. Люди повскакивали с мест и громко зааплодировали. Они решили, что это тоже было частью шоу. Ассистентка помогла мне встать и сама закончила представление.
Элен попыталась скрыть улыбку. Торальф это заметил, почесал в затылке и сказал:
— Смейся, смейся. Сейчас я тоже это могу.
Когда они ехали в аэропорт, между ними не осталось и следа того напряжения, которое возникло накануне. Они отправились всего лишь за час до отлета, и Элен немного волновалась. Рейс был последним, и она не имела права опоздать, потому что на завтра была запланирована встреча с Антонио. Из-за ремонтных работ пришлось ехать в объезд, а они не имели ни малейшего понятия, как быстрее добраться до аэропорта. Элен поминутно посматривала на часы. До отлета оставалось двадцать минут. Торальф заметил, что она волнуется.
— Без паники! Мы успеваем.
На следующем светофоре они остановились, потому что загорелся красный свет, и Торальф выскочил из машины, чтобы узнать дорогу.
Элен наблюдала, как он разговаривает со светловолосой женщиной. Та, улыбаясь, объясняла ему дорогу, и у Элен возникло чувство, что они из одного мира. Мира тех, кто не позволяет себе глубоких чувств. Тех, кто отвозит в аэропорт одну женщину и тут же строит глазки другой.
Неужели все это время она ошибалась?
В свете фонарей черты его лица казались мягче. Когда он быстрым шагом возвращался к машине, волосы его развевались на ветру. В эту минуту он выглядел очень молодо. Элен отвернулась. Ее внезапно охватила такая тоска, что, казалось, она не сможет этого вынести. Когда она снова посмотрела в его сторону, то встретилась с Торальфом глазами, и его взгляд проник ей в самую душу. Дыхание перехватило.
В этот короткий миг упала стена, которую Элен воздвигла между ними за последние два дня. Она не могла знать, что немного погодя ей предстоит пережить еще один момент, которого она никогда не забудет.
Они наконец подъехали к зданию аэропорта, и Элен пулей выскочила из машины. Торальф схватил ее сумку, и они побежали на регистрацию. Элен нервничала. Торальф же, напротив, поприветствовал служащих аэропорта с олимпийским спокойствием. Видимо, Элен вела себя странно, потому что женщины из персонала хихикали и переглядывались.
Элен получила посадочный талон. Ей очень хотелось, чтобы Торальф ее проводил. Хоть до самого дома. Они поднимались на эскалаторе, Торальф был рядом. Вплоть до самой таблички, на которой красными
