Он был так рад возможности сделать ее счастливой! В течение нескольких месяцев он без конца водил ее по разным светским раутам, премьерам и балам. Потом мало-помалу интерес Миранды начал угасать. Она стала раздражительной, ее трудно было чем-нибудь удивить. С ужасом он думал о том, что у нее появился новый любовник, и что он потерял ее. Однажды – это было месяцев шесть назад – она приехала к нему вечером на час позже, чем обещала. Он потребовал объяснений. «Ах. Оставь, я так устала, – ответила она. – Мне кажется, я сделала абсолютно все, что хотела сегодня…» – «Но, быть может, все таки не все…» – пробормотал он, касаясь ее волос. «Ну, не надо, давай не сейчас». Она отошла к окну и взяла бокал с шампанским. «Дорогая, я не могу видеть тебя в таком состоянии, – сказал он умоляюще. – Могу я что- нибудь для тебя сделать?» – «Да, можешь. Знаешь, я много думала над этим… я хочу быть ведущей теленовостей вместо Маршалла. На первое время, пока мы его не выживем окончательно, я согласна, конечно, быть соведущей. Но потом я хочу быть абсолютно самостоятельной. Хочу стать первой среди женщин телеведущих. Это то, что ты можешь для меня сделать».
Он был несколько ошарашен. В который уже раз он осознал с болью, что Миранде нужен вовсе не он, а то, что он для нее может сделать. Но почему она жестока настолько, что открыто дает ему это понять? Однако не успел он об этом подумать, как она уже подошла к нему, ловко расстегнула пуговицы на его рубашке, стала целовать его грудь. В течение нескольких недель лишала она его удовольствия быть с нею, и теперь он почувствовал, что не в силах оттолкнуть ее и жаждет овладеть ею тут же, сейчас же. Через секунду он страстно покрывал поцелуями ее лицо и руки, твердил, как безумный, ее имя… Он жил с постоянным желанием близости с нею, и она прекрасно умела этим пользоваться. Он готов был сделать для нее все, лишь бы она не бросала его, лишь бы он мог хоть иногда ласкать ее прекрасное тело.
– Добрый вечер!
Магнус обернулся и увидел Касси. Он подошел к своему столу.
– Добрый вечер, Касси. Проходите.
На ней было довольно простенькое платье цвета морской волны от «Ральфа Лаурена» Оно очень удачно обтягивало ее стройную фигурку, а кожаный пояс еще сильнее подчеркивал, какая узкая у нее талия. На правом плече висела кожаная сумочка под цвет пояса. В руках Касси держала какую-то папку Она подстриглась, слегка завила волосы и стала еще интереснее, чем прежде. Если раньше ее легко можно было перепутать с любой другой высокой смазливой блондинкой, то теперь в ее внешности появилось что- то свое, неповторимое. В ней чувствовалась какая-то загадка, которую непременно хотелось разгадать.
– Мне позвонил сегодня Энтони Хаас, – сказал он и сделал паузу, ожидая, как она прореагирует.
Она понимающе кивнула:
– Да, я так и предполагала, что он вам позвонит.
– Да, разумеется, он позвонил мне, маленькая идиотка! – вскричал он, взбешенный ее независимым видом. – Он ведь мой давнишний друг! Какого черта вы к нему поперлись? Вы не имели никакого права предпринимать такой шаг без моего ведома. Вы выставили меня перед Хаасом последним дураком. Макферсон вне себя! Да и я тоже. Один такой кретинский поступок может испортить всю вашу хорошую репутацию… а я уже начал считать вас отменным работником! Я требую объяснений. Сейчас же!
– Простите, что я доставила вам неприятности, – невозмутимо ответила Касси. – Я просто хотела продемонстрировать вам, на что способна. Но я и предположить не могла, что вам это не понравится.
Мне хотелось лишь увидеться с сенатором, высказать ему мое им восхищение и попросить интервью. Мне почему-то казалось, что он мне не откажет.
– Касси, не притворяйтесь глупой, наивной девочкой. Я все равно вам не поверю. Вы не хуже меня знаете, что материал для сюжетов подбирает мистер Макферсон. Что побудило вас пойти к Хаасу?
– Вот это, – сказала Касси, смело протягивая ему папку.
– Что это?.. – Он раскрыл папку и побледнел, увидев два больших желтоватых листа, исписанных по- детски размашистым почерком Миранды. – О, Боже, где вы это взяли?
– А разве вы не помните, что просили меня разузнать, над чем работала Миранда незадолго до смерти и что ее тогда волновало? Этим я и занимаюсь. Правда, я хотела сначала взять интервью у Хааса, а потом уже рассказать обо всем вам.
Магнус быстро просмотрел записи.
– Ничего особенного здесь не вижу, – сказал он. – Так, какие-то попытки разузнать что-то о первых шагах Хааса на пути к его политической вершине. – Он вздохнул и вернул папку Касси. – Если это тот самый сюжет, о котором говорила мне Миранда, то она не слишком много успела для него подготовить.
– Вы уверены, что она готовила это как телесюжет? – спросила Касси, беря папку под мышку.
– Что вы имеете в виду?
– Я хочу сказать, что некоторые из тех, кто работал с Мирандой, утверждают, будто она никогда сама не отбирала материал для сюжетов… Они говорят, что она была…
– Какая?
– В каком-то смысле – ленивая. Она любила, чтобы другие отыскивали ей интересные сюжеты. Говорят, что она ни разу к сценарию и пальцем не притронулась. Ее волновали только интервью со знаменитостями. Но глубокими сюжетами, требующими большой подготовительной работы, она не занималась. Впрочем, возможно, она решила, наконец, удивить всех… вас, например.
– Вы хотите сказать, что Миранда задумала подготовить настоящий сюжет, чтобы произвести на меня впечатление? Вам не кажется, что это звучит довольно абсурдно?
– Совсем нет. Может, она полагала, что вы не принимаете ее всерьез как ведущую программы. Хотела предстать в новом качестве. Возможно, таким способом она надеялась получить более интересную работу. Мне кажется, Миранда отлично знала, как играть в подобные игры.
– По-моему, у вас это семейное, – сказал Магнус и впервые за все это время улыбнулся. Ох, уж этот глупый осторожный Хаас, вечно он во всем видит подвох! Пора перестать беспокоиться по поводу Миранды. – Почему бы вам не присесть и не поговорить со мной начистоту? Что вы задумали?
– Только то, что я сказала сенатору, – ответила Касси, усаживаясь в кожаное кресло. – Я хотела снять нечто вроде одного дня известного политика – дома и на работе. Разумеется, мы могли бы включить туда и старые кадры – об его участии в движении Кеннеди, в маршах мира и митингах в защиту гражданских прав.
