сказать Модесте? Может, ты скажешь?
— Пускай лучше наш полковник. Меня и так она недолюбливает. А если я ей сообщу плохую новость, то может убить.
— А почему она тебя недолюбливает? Провел неудачный сравнительный анализ женского белья и поделился результатами с широкой общественностью?
— Энн, ну зачем так? Все мы люди. Согласен, я был не прав. Но, в конце концов, все дамы совершеннолетние, не девственницы. Как можно в зрелом возрасте вести себя как инженю? Подумай сама! Кстати, Лесли со мною очень мило общался. Он ставит на Бродвее новую пьесу… Пожалуйста, попроси Модесту воздержаться от замечаний, когда я беседую с кем-то. Ты меня понимаешь?
— Да, Уайн. Может, тебя пригласят на Бродвей?
— Попроси Лесли… Хотя не надо. Это будет не то. Я не хочу снисхождения. Не волнуйся, Джоан приедет только утром. Мы успеем ее разоблачить.
Пати продолжалась. Гости пили, болтали по очереди играли на рояле. Разумеется, Изя Кац блистал. Его виртуозная игра срывала аплодисменты. Улисс не мог отойти от рояля и с наслаждением слушал джаз в живом исполнении одного из лучших нью-йоркских музыкантов. Никто не заметил смятения хозяйки. Энн подошла к Улиссу и, прильнув к нему, нежно шепнула в ухо:
— Скажи обо всем Модесте.
— Сейчас? Может быть, потом, когда все уйдут? А то она разобьет что-нибудь от ужаса. Хочешь, я всех выпровожу?
— Нет-нет. Я просто попрошу подать чай и кофе побыстрее. Тогда все сами уйдут. Хорошо, отдыхай. Тебе нравится?
Улисс и Энн отошли от рояля и уединились в одной из гостиных.
— Я просто в восторге от музыки. Да, все здорово! Ты молодец! Извини, что так глупо говорил о деньгах.
— Все правильно. Да, я не сказала тебе, по какому случаю вечеринка. Я закончила роман. Обычно после я такая пустая… и счастливая. Стараюсь отдыхать хотя бы неделю. Кстати, это не такие уж расходы. Но ты прав. Я транжирка. Иногда такая пустота в голове и усталость. А пробежишь по магазинам — и словно теплой крови напьешься.
— Так ты еще и вампирша? Да, в тебе есть что-то роковое, несмотря на ангельскую внешность.
— Не думаю. Иногда мне месяцами никто не нужен. А кстати, в магазинах очень хорошая энергетика. Это же не похоронное бюро. За покупками ходят весело, при деньгах. Ты ведь любишь ходить на стадион? Это то же самое. Ладно, я пошла к гостям. Хотя с тобою мне очень приятно находиться.
Энн отошла от Улисса, унося легкий бриз духов. Так вот чем пахло от Джоан! Те же самые духи! Но он-то хорош! А если бы он переспал с Джоан? Это просто везение, что она спьяну разоткровенничалась! От мысли, что могло бы случиться, Улисса прошиб холодный пот. «Хотя с тобою мне очень приятно находиться» — звучало у него в ушах. Ему казалось, что это не дежурная любезность. Ей на самом деле хорошо с ним. Он вдруг пожалел, что нельзя поговорить с Деборой, своим психоаналитиком. Что все-таки с ним происходит? И можно ли влюбиться в его возрасте? И что делать теперь?
Тем временем гости стали расходиться. Улисс вышел в прихожую помочь Энн проводить гостей. Он столкнулся с Фрэнком. Тот держал под руку очень красивую стройную даму. Ее черные глаза блестели как маслины. Фрэнк по-хозяйски поддерживал ее и что-то говорил, Увидев Улисса, он просиял и воскликнул:
— Наконец-то я познакомлю тебя с женой! Лиза — это полковник Улисс.
Лиза протянула руку.
— Вы даже лучше, чем я представляла! Классический киногерой! Приходите к нам запрос-то в любое время. Правда, мы работаем до восьми каждый день. Но всегда можно выкроить часок для общения. Я раз в месяц закрываю магазин и можно будет поехать к водопадам на барбекю. Да, Фрэнки?
Фрэнк самодовольно кивнул. Было видно, что он очень доволен своей женой и новой мирной жизнью. И сейчас немного рисуется перед Лизой и полковником, изображая важного отца семейства.
Улисс пожал руку другу и его жене, пообещал зайти. Он посмотрел им вслед и почувствовал легкий укол грусти. Когда-то и он так же уходил с женой с какой-нибудь вечеринки. И так же важно кивал кому-то под ее щебет. Только сейчас он понял, как нужна ему семья, близкий человек, с которым можно и обсудить что-то общее и просто помолчать о своем. Едва ли Энн станет такой же, какой была Моника. Ее амбиции, властность, привычка жить, считаясь только со своими желаниями и прихотями. Разве такая жена ему нужна? Разве с такой он обретет комфорт? Но, в то же время, она добра, простодушна, открыта, остроумна, у нее интересные друзья и, что говорить, она чертовски сексуальна. Она его заводит. В конце концов, она же не старший по званию в армии! У нее своя армия — литературная, у него своя была. А теперь он никто. Нет, он должен что-то ей противопоставить. Чтобы она могла гордиться его успехами, как он гордился бы ее.
Когда гости разошлись, Энн собрала домашних в опустевшей гостиной. Кевину выдали сто долларов и отпустили домой.
Улисс изложил Модесте причину собрания и свои соображения по поводу Джоан.
Модеста, как ни странно, ничего не разбила от ужаса и выслушала все спокойно, без крика и слез.
— У меня слов нет, — только и произнесла она, — надо бы вызвать полицию.
— Она же ничего не украла, — заметила Энн.
— А вы проверяли? Духами вашими она точно пользуется. «Марк Джакобс» вы ей дарили? — спросил Улисс.
— С какой стати я ей буду дарить свои любимые духи? Я ей дарила деньги, она сама так просила. А откуда ты знаешь про духи? Ты ее обнюхивал? И вообще, как ты все узнал?
— У меня есть свои профессиональные тайны. Меня же приняли на работу для выявления всех, кто тебя обманывает. Я начал работать — и вот результат.
— Браво! Вот что значит привлечь профессионала! — зааплодировал Уайн. — А у меня тоже новость. Энн, как ты и загадала, меня пригласил на новую работу. Для меня нашлась одна маленькая роль. Я согласился. Энн, я могу уехать завтра? Ну, послезавтра?
— Конечно-конечно. Я рада за тебя. Модеста, пожалуйста, хоть ты не уезжай пока. А то соберешься замуж и все… — произнесла Энн и хотела уже уйти из зала.
Улисс остановил ее:
— Энн, я же никуда не еду. Давай решим, как мы встретим Джоан утром.
— Утром и решим. Я устала. Я позвоню, когда она приедет из так называемой больницы. Кстати, еды осталось еще на два приема. Хотите, доедайте, вы, наверное, не успели полакомиться. Спокойной ночи.
Уайн и Модеста дружно посмотрели вслед Энн.
— А ты собралась замуж, Моди? За кого?
— За тебя, наверное. Ты теперь звезда. Пойду фату примерять.
Уайн пожал плечами.
— Улисс, — обратился он к полковнику, — может, посидим, выпьем немного, а заодно и закусим?
— А почему бы и нет? Я ничего не ел. Что тут имеется из закусок?
Мужчины отнесли на кухню оставшиеся блюда и занялись поздним ужином.
— Ну что, мистер Рипепи? Решили нас покинуть? — спросил Улисс, отрезая от окорока кусок. — А кстати, что вы делаете с остатками от банкетов?
— Чаще всего гости все сметают без остатка. Не волнуйтесь, на продуктах денег не сэкономишь. Вы так рьяно взялись за хозяйство. А вот я артист — и останусь им навсегда. Энн святая женщина, что и говорить. Ну, кто я ей, если начистоту? А она меня приютила, вылечила. Впрочем, мы, художники, артисты, понимаем друг друга и должны помогать друг другу. Так было всегда, еще в античные времена, в эпоху Возрождения…
— А мне всегда казалось, что все творческие люди эгоисты и в постоянной ссоре друг с другом из-за зависти и повышенных амбиций.
— Наши ссоры не ваши ссоры. Ну да, если к нам попадает бездарность с этакими амбициями, то она
