Она посмотрела на него с печальным удивлением. Усмехнувшись, он провел рукой по лбу:
– Боже мой! Мне кажется, что я глупею. Нужно извинить меня, не правда ли? Скажите мне, по крайней мере, что я не слишком смешон. Видите, это немножко ваша вина. Кто-то сказал, я не помню кто, что тяжелое ремесло быть красивой женщиной.
– Да, – прошептала она. – Никогда нельзя иметь настоящего друга.
– Жессика, не карайте меня. Клянусь вам, с этим кончено. На чем мы остановились? Да, на этом бедном мсье Гильорэ. Он, дитя мое, в настоящее время обладает тридцатью миллионами, и нет причин, почему бы через шесть месяцев ему не иметь шестьдесят. Ему принадлежит авеню Гот, гостиница величиной с собор. Он купил Биевр и виллы во всех приморских городах. Он понимает, что ему нужна подруга, слава которой пропорциональна обороту его дел. Он обратился ко мне за советом по этому поводу. Вам стоит сказать только одно слово, моя маленькая Жессика, и не будет во всем Париже женщины, живущей более роскошно, чем вы.
– Как поступили бы вы на моем месте? – спросила Агарь.
– Я бы сказал «да».
– Да?! А я пока что могу дать вам только один ответ: дю Ганж может иметь основания быть недовольным мной, но я никогда. Он протянул мне руку, и я не должна забывать этого. Я не последую вашему совету, пока он не даст мне понять, что я не нужна ему более. Вы не одобряете? Однако вы человек достаточно чуткий, чтобы понять, что и женщины, подобные мне, тоже обладают известным чувством чести.
– Ничего, я постараюсь заставить мсье Гильорэ вооружиться терпением.
– Однако вы очень заботливы по отношению к нему, – заметила она холодно.
Он улыбнулся:
– Это правда. Вы должны, без сомнения, понять, что мое желание создать вам такую блестящую карьеру не лишено личных соображений… Месье Гильорэ принадлежит достояние де Биевров. Мне очень больно видеть, что ему принадлежит то, что мне дорого и что я не смог или не сумел сохранить. Я рассчитываю на то, что вы сумеете заставить плясать его денежки, и он вынужден будет расстаться с имуществом моих предков. Мне кажется, что я не ошибся в своем доверии к вам. Не правда ли?
Она опустила голову.
– Вы, пожалуй, правы. Но все же постарайтесь поверить мне без объяснений, которых я не могу вам дать. Если бы я была свободна, слышите ли вы, свободна, я не раздумывая пошла бы к Полю Эльзеару.
– Я верю вам, клянусь вам, мой странный друг! – сказал он с чувством.
Агарь слишком хорошо понимала, что Нина Лазули была неплохо осведомлена, когда говорила, что связь Агари с дю Ганжем близилась к концу. Оставалось только надеяться, что разрыв произойдет без скандала. Она безуспешно старалась избежать тяжелой сцены, произошедшей спустя пятнадцать дней после разговора с де Биевром.
Они обедали в этот вечер в одном из ресторанов Булонского леса, в обществе Королевы Апреля, Домбидо и еще некоторых лиц. За обедом дю Ганж не промолвил ни слова и вскоре уехал, едва извинившись. В полночь Королева и Домбидо проводили Агарь на Рю-Винез. Дю Ганжа еще не было. Переодевшись в домашнее платье, она ждала, задумавшись, сидя в кресле с открытой книгой на коленях.
Было больше двух часов, когда дю Ганж вернулся. Он не обратился к ней ни с единым словом. Лицо его было багрово. Сняв смокинг, он швырнул его на кровать и принялся ходить по комнате, опустив голову и заложив руки за спину. Задев стул, он опрокинул его и чуть не упал.
С ужасом Агарь заметила, что он пьян.
– Вчера вечером на тебе не было твоего жемчужного колье, – вдруг сказал он.
– Ты ошибаешься.
– А сегодня вечером оно тоже было на тебе?
– Нет.
– Оно тебе больше не нравится?
– С чего ты взял?
– Я тебе сейчас объясню. Где оно, твое колье?
– Что это за выдумки?
– Я спрашиваю тебя, где колье? Я хочу его видеть.
Она вынула из туалетного столика маленький ларчик.
– Вот. Теперь объяснись.
Он насмешливо искривил рот.
– Этого только недоставало. И ты еще спрашиваешь?
Он вынул ожерелье из ларчика и перебрал жемчужины.
– Неплохо! Не правда ли? Это колье тебе по твоему вкусу? Да?
– Да.
– Так смотри.
Он бросил ожерелье на пол, стал яростно топтать его, так что был слышен звук лопавшегося стекла.
