примерно так же, как Меркурий от нашего Солнца. Но эта звезда меньше нашей.
Клэр уставилась на экраны. Красноватая звезда испаряла ходившую волнами атмосферу газового гиганта. Он походил на комету с длинным хвостом. Гигант был обречен двигаться вокруг своего мучителя, разрывавшего его на кусочки.
С газового гиганта сорвалось розовое перо и направилось к «Серебряному люггеру». Завихрения, возникавшие в хвосте, не предвещали ничего хорошего, и корабль находился как раз рядом с ними.
— Моя навигация не работает в этом газе. Я не могу пилотировать...
— Я возьму шлем, — Клэр боролась за то, чтобы развернуть корабль. Их реактивные двигатели едва могли выжать достаточно тяги, чтобы состязаться со здешними ветрами. «Ветры в космосе, — с ужасом подумала Клэр. — Это даже хуже, чем та дуга в солнечной короне... из-за которой мы чуть не погибли».
Даже начать поворот было трудно. Клэр вспомнила те времена, когда наслаждалась мореплаванием. Сначала дать ветру увлечь тебя, а затем резко изменить траекторию, когда позволят направление и вращающий момент...
Клэр разрешила волне подхватить заднюю часть корабля, уменьшая угол между кораблем и струей. Мимо пронесся клубок злобного фиолетового газа. В бок ударили горящие осколки. Экраны не показали потери давления, зато продемонстрировали, что сжигающие, пожирающие ветры сильно истончают оболочку. Стабилизировать курс удалось далеко не сразу. Корабль все еще мотался из стороны в сторону, словно лодка в шторм.
— Черт! Мы должны были только провести разведку и вернуться домой. А тут творится что-то невероятное. — Ей никогда еще не доводилось плавать в космосе. Нет способа оценить повреждения корабля, нет четких правил навигации. — Но... где червоточина?
— Я потеряла ее. Мы слишком быстро двигались, нас унесло прочь. Я попыталась примагнитить маячок, но ничего не получилось — он не прилип.
— Сложно, наверное, приклеиться к пространству-времени, — заметила Клэр. Как вообще можно что-нибудь прикрепить к червоточине?
Она отвлеклась, причаливая и поворачиваясь относительно клубящихся берегов горячего водорода.
— Что же произошло с червоточиной?
— Возможно, она находится на стабильной орбите, где ее гравитационные силы уравниваются с силами водородного ветра.
— Значит, она осталась позади. Где-то.
Корабль постепенно повернулся и перестал трястись. Клэр вывела его за границу шторма и двигалась туда, где плотность газа была меньше. Голубые полосы остались позади. Красный туман побледнел. Они постепенно выбирались в открытый космос. Появились обнадеживающе мерцавшие звезды.
Теперь Клэр увидела здешнее солнце под другим углом, глядя назад вдоль туманного края газовой струи. Распадающаяся планета казалась круглой шишкой на ослепительном желто-белом солнечном диске. Неожиданно вблизи корабля обнаружился полумесяц планеты с двумя лунами. Знакомых созвездий не наблюдалось, небо казалось более ярким, в нем было больше звезд, а еще между двумя звездами плавало сферическое звездное скопление, похожее на цветок из слоновой кости.
— Есть идеи по поводу того, где мы? Можешь найти какие-нибудь ориентиры?
— Я пытаюсь, но ни одна из здешних звезд мне не знакома. Мы очень далеко от Земли.
— Продолжай попытки. Может, нам еще придется возвращаться домой пешком.
«Другая звездная система. Далеко от Земли». Клэр охватил ужас, и она шепотом велела Эрме просканировать все вокруг. Иными словами, она была потрясена, брошена на произвол судьбы, но страх по капельке отступал. Ей все-таки удалось подумать об этом, как об очередной работе. Теперь все, о чем постоянно зудела Эрма, все это были лишь детали, мелочи, пустая болтовня. Вот это было настоящим.
Что-то настигло их на большой скорости. Корабль затрещал.
— Что за...
— В корму врезалась большая мягкая масса.
— Мягкая?
— Она почти не причинила вреда, но добавила нам импульс.
В космосе вокруг Земли не было ничего мягкого. А уж кометы — тем более.
— Удаленное сканирование.
— Множество мелких объектов. Близко, приближаются еще.
Экран заполнился формами. Медуза, похожая на яичницу, присосалась к оболочке корабля. Мимо продрейфовал покрытый бородавками огурец. Пролетели янтарные карандаши, выпускавшие из трубок сзади горящий голубой газ. Надвигалось нечто, похожее на белый солнечный парус, наматывавшийся на мачты.
— Просто безумие.
— Да, волнующе. Это не машины — по крайней мере, не машины из металла и керамики, управляемые компьютерами. Они живые.
Клэр с удивлением смотрела на многообразие форм. Гравитация навязывала простую геометрию — цилиндры, параллелепипеды, сферы. А здесь имелись легкие новые формы: спицы и лучи, ромбоиды, толстые кривые. Неровная кожа и колючие раковины, резиновые ветки, гладкие зеркала — и все это в одном вращающемся скоплении.
— Они питаются водородом, понимаешь? Выведи наружу ботов.
Оцени повреждения. И посмотри, смогут ли они что-то сделать с этими штуками.
— Я не имею ни малейшего понятия о том, как...
На корабль надвинулись угловатые формы, то приближаясь, то отступая, определенно оценивая поживу. Если бы речь шла о подводном мире, Клэр назвала бы их иглоносыми хищниками. Все эти создания были гораздо меньше «Серебряного люггера», но ей не нравилось их количество. Они собирались в стаю. Они, кажется, прилетали сзади, от бледно-голубого потока, как будто пировали в водороде, прячась среди потоков, а затем выбрались за новым кормом. Хищники и добыча в глубоком вакууме? Или это больше похоже на жизнь внутри облака?
— Ладно, будем импровизировать. Боты развернуты?
— Вылезают из люков.
Клэр видела нечто тяжеловесное, гуляющее по серебристой оболочке корабля на магнитных присосках. Кишащее неведомыми созданиями рубиновое небо отражалось в корпусе, удваивая возбужденный рой. Космические формы жизни кружились и метались из стороны в сторону в своих разношерстных стаях. Когда боты выбрались на поверхность корабля, эти создания отступили. Они все-таки больше напоминали воздушных змеев, чем птиц. Боты были твердыми, жесткими и, вероятно, не представляли никакого интереса для тех, кто питается газом.
Каждый бот занялся своей ячейкой, следуя заданной программе. Боты находили разрывы и выбоины, быстро заполняя их заплатками.
Клэр всегда нравилось заниматься текущим ремонтом, если возникала серьезная проблема. Это давало ей время подумать.
Итог получался безумным. Теоретики решили, что эта червоточина является дверью, которую давно не использовали. Поэтому ее противоположный конец, или концы, поскольку никто не знал, может ли у червоточины быть несколько «ртов», должен был находиться в открытом космосе, вероятнее всего, далеко от звезды. Они думали так, даже несмотря на то, что Клэр поймала эту червоточину в магнитной дуге солнечной короны.
Впрочем, тогда червоточина тоже не была обычной. Она обладала чем-то вроде отрицательной массы. Точнее, нечто на другом ее конце переливало свою массу через эту дыру, заставляя пространство- время вокруг «рта» червоточины изгибаться так, словно у той была отрицательная масса. Теперь эта штука, схваченная техниками, не знавшими толком, что они делают, растянулась и запуталась, быстренько обретя момент вращения и став еще более странной.
Безумно, но реально — не самая любимая для Клэр категория.
— Похоже, никаких результатов, — сказала Клэр сама себе. Наверное, она произнесла это вслух, потому что Эрма ответила:
