Глаза Адрианы расширились. Она молитвенным жестом сложила руки, но князь не дал ей вымолвить ни слова.

– Убирайся! – повторил он. – Больше никогда не приходи сюда и радуйся тому, что я сохранил тебе жизнь!

Она поняла, что он слышал все, а еще больше – угадал. И все-таки что-то мешало ей сдаться без боя.

– Альдо! Ты меня гонишь?

– Лучше бы моя мать в свое время выгнала тебя. Выйди из ее дома и не вынуждай меня применить силу!

Он посторонился, чтобы дать ей пройти, и повернулся к ней спиной. Тогда, сгорбившись под тяжестью обвинения, которое, она чувствовала, с нее не снимут, графиня Орсеоло покинула старинный дом, где когда-то ее так радостно встречали, покинула, не надеясь когда-нибудь в него вернуться...

Когда затихло эхо ее шагов, Морозини яростно захлопнул тяжелую дубовую дверь с позолоченными бронзовыми украшениями и подошел к поляку.

– Можете последовать за ней, – произнес он. – Я даже настоятельно советую вам это сделать! Вы сделали ее преступницей, потому что она любила вас. Вы должны расплатиться с ней!

– Ничего я ей не должен. Что касается вас, конечно, вы покарали ее с некоторым даже величием, но уверены ли вы, что поступили вполне благоразумно? Наша милая графиня, возможно, проигралась, но она оказала кое-какие услуги организации и могла бы найти поддержку в Риме.

– Особенно с вашей помощью, ведь вы сейчас в такой милости! Я требую, чтобы вы отсюда ушли. Я выгнал ее, но организатором преступления были вы. Так что убирайтесь! Вместе с вашей дочерью!

– Честное слово, вы спятили! Или вас больше не трогает судьба ваших старых слуг? От вашей несговорчивости им придется немало пострадать.

Морозини вытащил из кармана руку с зажатым в ней револьвером и направил его на Солманского:

– Если бы я о них забыл, вы были бы уже мертвы! А сейчас я хочу, чтобы все между нами было ясно. Через пять дней я женюсь на леди Фэррэлс, но на определенных условиях.

– Вы не в том положении, чтобы ставить условия.

– А я считаю, что в том! И вот мой аргумент, – ответил Альдо, легонько пошевелив оружием. – Или вы соглашаетесь, или я всажу вам пулю в голову!

– Тем самым вы подпишете себе смертный приговор, равно как и вашим слугам.

– Не уверен! После вашей смерти я, возможно, сумел бы договориться с вашими покровителями. Если как следует заплатить...

– Назовите свои условия!

– Их три. Первое: Чечина и Заккария Пьерлунги будут присутствовать на свадьбе как свободные люди. Второе: свадьба состоится здесь. Третье: сегодня же вечером вы переедете в другое место и вернетесь в этот дворец только один раз: в день свадьбы. Убийца не должен пачкать своим присутствием дом жертвы. Ваша дочь до назначенного времени останется с вами. Не принято, чтобы будущие супруги жили под одной крышей.

Услышав это последнее требование, Солманский нахмурил брови и выронил монокль, но за то время, пока он вставлял его на место, его лицо снова стало невозмутимым.

– Я не желаю жить в гостинице. Там могут произойти нежелательные встречи...

– Ну да, ведь вас разыскивает полиция, по крайней мере, двух стран! Вы можете остановиться у синьоры Моретти, где прежде жила ваша дочь.

Она – сама скромность, и мне достаточно ей позвонить... Вы согласны?

– А если я не соглашусь?

– Я вас убью на месте! И не вздумайте угрожать мне тем, что позовете на помощь! С вашим стражником легко управится Дзиан, мой гондольер, он ждет еще внизу.

– Вы блефуете! – бросил Солманский, пожав плечами.

– Попробуйте – сами увидите! И запомните хорошенько: мы, венецианцы, плохо переносим порабощение. Случается, мы предпочитаем с этим покончить. Так что поверьте, лучше вам удовольствоваться тем, что ваш шантаж удался, и принять мои условия!

Видимо, граф понял, что спорить бесполезно, потому что даже не стал тратить времени на размышления.

– Через пять дней моя дочь станет княгиней Морозини?

– Даю вам слово...

– Звоните вашей приятельнице и велите отвезти нас к ней. Мы пойдем собираться!

* * *

Стоя у окна библиотеки, Альдо смотрел, как отец и дочь с помощью Дзиана усаживаются в лодку. Перед тем как лодка отчалила, молодая женщина подняла взгляд к окнам, словно чувствовала, что он там. Недовольно передернув плечами, князь отвернулся и спустился в кухню, где Бюто, завернувшись в один из обширных передников Чечины, рубил зелень, а Фульвия ставила на огонь воду для макарон.

– Бросьте это все! – сказал он Бюто. – На пять дней мы от них избавились, а вы уже достаточно потрудились. Я повезу вас в Сан-Тровазо, закажем у Монтена овощной суп и скампи. Мы будем обедать в ресторане до субботы. А тогда, я надеюсь, нам вернут Чечину...

– Значит, вы согласились на этот брак?

На лице старого наставника появились гнев и огорчение. Растроганный Альдо обнял его за плечи,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату