– Паразиты. Сказали, чтобы я не пользовался их лифтом, сказали, что это их личная собственность. Я велел им позвонить моему частному поверенному. – Он засмеялся. – Спускался с самым лакомым кусочком плоти, какой когда-нибудь видел на свете. Я жутко влюбился, почти обвенчался.
Трис резко повернул лодку в море. По пути к рифу он рассказал Коффину об угрозе Клоше и об аппаратуре для подводного плавания, которая прошла через таможню сегодня утром. Когда он объявил Коффину, что хочет поставить его дежурным на палубу, тот запротестовал, но Трису удалось убедить его, восхваляя его мастерство обращения с огнестрельным оружием и сложным оборудованием.
Они встали на якорь за второй линией рифов.
– Как только мы все настроим, – сказал Трис Сандерсу, – пойдем вниз. Я прихвачу свое воздушное орудие. Дэвид, стойте слева от меня. Вы когда-нибудь видели, как работает воздушный лифт?
– Нет.
– Вдоль него проходит трубка, которая заставляет сжатый воздух подниматься вверх. Создается что-то вроде вакуума, и песок засасывается. Это устройство может брыкаться, поэтому стойте спокойно и не приставляйте руки слишком близко ко входу, а то оно может втянуть ваши пальцы внутрь и как следует их размолотить. Чистый песок со дна поднимается гораздо быстрее, чем вы можете себе представить. Когда мы обнаружим ампулы, вы должны хватать их, как только заметите. Я должен быть чертовски внимателен и не допустить, чтобы они всосались вместе с песком, иначе они разобьются в стволе. А вы, – сказал он, обращаясь к Гейл, – стойте обязательно слева от него. Вы не увидите буквально ничего, если будете стоять дальше чем в двух футах, так что не отходите. Вот, – он передал ей большой холщовый мешок. – Дэвид будет передавать вам ампулы, а вы кладите их в мешок. Когда мешок заполнится, вы просигнальте ему, он – мне, и вы доставите мешок наверх. Не поднимайтесь, не сообщив мне: нужно время, чтобы вынуть аппарат из песка. Если я окажусь слишком далеко от вас, песок засыплет ампулы прежде, чем вы успеете их собрать. Если что-нибудь пойдет не так, Адам выключит компрессор. Сразу же станет трудно дышать, но, возможно, вы успеете сделать еще один вдох. Тогда плывите наверх как можно ближе к носу и хватайтесь за лодку. Оттуда вас трудно заметить, и, если кто-то на борту захочет сделать вам что-то плохое, вы, по крайней мере, успеете вдохнуть пару раз, прежде чем прыгать вниз снова. Понятно?
– Понятно, – сказал Сандерс.
– Я... – Гейл явно медлила с ответом.
– Скажите же, – настаивал Трис. – Скажите сейчас же и откровенно. Мне бы не хотелось, чтобы вы потом преподнесли мне какие-нибудь сюрпризы.
– Мне это не нравится, – она указала на маски Деско и мотки желтого шланга. – Это пугает меня.
– Почему?
– Не знаю. Думаю, это клаустрофобия. Не выношу мысли о том, что я к чему-то... привязана, что ли. Если кто-то опрокинет компрессор, думаю, у меня случится удар.
– Ну ладно, будет тебе, – сказал Сандерс.
– Это правда, – настаивала она, – я не смогу справиться с собой.
– Нет проблем, – сказал Трис. – Лучше чувствовать себя в покое и уюте, чем неуравновешенной и подавленной. Пользуйтесь баллонами, у нас их до черта.
– Спасибо.
– Если у кого-то есть еще что сказать, говорите сейчас. Как только я включу это чудище, вы не сможете прислушаться даже к собственным мыслям.
– Нам следует надеть костюмы? – спросил Сандерс.
– Да. Мы будем в воде долгое время. Вода теплая, но не настолько. После часа пребывания в воде без костюма вы начнете терять тепло, как птица оперение.
Трис установил компрессор в исходное состояние и с помощью отвертки проверил наличие искры на контактах стартера. Компрессор взвыл, набирая обороты.
Сандерс пошел вниз. Каюта “Корсара” походила на блошиный рынок для ныряльщиков. С потолка свисали мотки веревок и цепей. Два покрытых солью удилища висели под потолком, закрепленные в скобках, ввинченных в корпус. В одном углу валялись старые регуляторы для баллонов, резина потрескалась и прогнила. Инструменты – молотки, резцы, отвертки, гаечные ключи – громоздились на всех скамейках. Здесь не было закрывающейся двери, в качестве туалетной бумаги были нарезаны на куски листы приложения к воскресной газете, засунутые в щель в корпусе. Сандерс нашел груду водолазных костюмов, масок и ласт. Он рассортировал верхние и нижние части костюмов, пытаясь найти подходящие для себя и Гейл. Под грудой костюмов он обнаружил ржавый нож и резиновый чехол со шнурками, предназначенными для крепления ножа к ноге ныряльщика. Он вложил нож в чехол и понес его и водолазные костюмы наверх.
Гейл пришивала двухфунтовые грузы на свой пояс. Он подал ей водолазный костюм и спросил:
– Сколько ты обычно используешь – шесть фунтов?
– Да.
– Костюм увеличит твою плавучесть вдвое. Тебе надо выбросить эти двухфунтовки и нагрузиться тремя или четырьмя четырехфунтовками.
Гейл кивнула. Она увидела в его руке нож.
– Что ты собираешься с этим делать?
– Не знаю. Раскапывать песок. Я нашел его внизу. Трис выкинул алюминиевую трубку за борт. Она лежала на воде всего один момент, возмущая спокойную поверхность, затем медленно затонула, таща за собой розовый шланг. Поток пузырей вырвался на поверхность.
Трис крикнул Сандерсу:
– Брось ту связку через левый борт. Я сброшу свою через правый. Следи, чтобы они не перепутались сразу же.
Сандерс сбросил желтую связку. Она поплыла, а из масок начали вылетать пузыри. Он надел ремни на баллон, проверил регулятор и помог Гейл продеть руки в лямки. Затем пристегнул нож к правой ноге, добавил десять фунтов к собственному поясу и застегнул его. Он просунул ноги в ласты и сказал:
– Мне кажется, я готов. Это очень странно: ни баллона, ни маски. Гейл попросила:
– Брось мне мешок, когда я соберу все свое, хорошо?
– Конечно.
Гейл скатилась спиной назад с борта. Она очистила маску и подняла руку. Сандерс наклонился над краем лодки и передал ей полотняный мешок; она взмахнула рукой и нырнула.
Следующим был Трис, затем Сандерс вынул маску, натянул ее на голову и прыгнул вместе со связкой шлангов.
Направляясь ко дну, Сандерс пытался разобраться в ощущениях, которые получал от плавания с аппаратурой Деско. Поле его зрения было неизмеримо шире, чем в обычной маске; он мог видеть даже свой нос. Воздух, шипевший перед отверстием над правым глазом, освежал кожу холодком. Приятно было не зажимать во рту резиновый загубник; он обнаружил, что может разговаривать сам с собой. Но при этом он постоянно ощущал, как что-то тянет его за голову. Он взглянул вверх и увидел, что за ним плывет резиновая извивающаяся змея. Дэвид заметил воздушную трубку Триса, тянущуюся со дна к рифу, и последовал за ним.
Трис ждал у входа в пещеру, держа воздушный лифт высоко над песчаным дном. Даже под водой аппарат издавал громкий шум, подобный сильному ветру, гуляющему между высоких строений.
Когда Дэвид и Гейл приблизились к нему, Трис расставил их перед пещерой. Он сделал окружность из большого и указательного пальцев и поглядел на них. Одновременно он спросил: “О'кей?” Слово прозвучало неразборчиво, но знак был понятен. Они ответили ему тем же знаком. Трис коснулся песка входным отверстием воздушного лифта.
Внезапно песок исчез со дна. Сандерсу это показалось похожим на ускоренную съемку работы пылесоса над горкой сигарного пепла. В течение нескольких секунд на этом месте образовалась ямка диаметром в фут и глубиной в полфута. Песок и мелкая галька вылетели из заднего конца трубки, образовав плотное сверкающее облачко. Прилив гнал волны вправо, пытаясь отогнать от них облачко, но волны вокруг рифа сражались с приливом, и вскоре Сандерс понял, что ему надо лечь на дно, чтобы увидеть дырку. Через песок прорезался кончик ампулы, покачиваясь и сопротивляясь силе всасывания. Сандерс схватил ампулу и передал ее Гейл, она положила ее на дно своего мешка.
