– Но... Но...
– Поверьте мне, капитан. Это – единственно правильное решение. Если вам дорога собственная голова и французская казна, вам следует согласиться.
Дюрасье, испытывая мучительные колебания, принялся тереть лоб.
Пытаясь развеять его сомнения, Гвиччардини продолжил:
– К сожалению, здесь нет французского консула, и мы с вами единственные, кто может решить судьбу трона.
Наконец, Дюрасье задумчиво кивнул.
– Пожалуй, вы правы, господин губернатор. У вас уже есть какой-то план?
– Трон должен быть доставлен в безопасное место на острове двумя моими доверенными посланниками. Они прибудут к вам, имея на руках письмо, которое в глазах короля освободит вас от всякой ответственности.
Пока проходил этот разговор, к которому напряженно прислушивались Бамако и капитан Рэд, Фьора позволила юноше поцеловать себя.
На мгновение они позабыли обо все, что происходило вокруг, чувствуя только прикосновения друг друга. Фьора вдруг ощутила, как ее охватывает необъяснимый жар, которого она уже давно не испытывала.
Это было так прекрасно – после всего, что довелось пережить...
– Ну что ж, мессир Дюрасье, отправляйтесь на корабль и ждите моих посланников. И еще одна просьба, постарайтесь получше замаскировать трон, чтобы не привлекать к нему излишнего внимания.
Дюрасье поклонился.
– Разумеется, ваше превосходительство. Благодарю вас за предложенную помощь и надеюсь, что мы сможем отразить бандитское нападение.
Гвиччардини принялся кивать.
– Да-да, конечно. Не может быть и сомнения в том, что трон будет немедленно возвращен вам, если мы расправимся с пиратами. Наверное, вам придется объявить тревогу на корабле?
Дюрасье усмехнулся.
– Я хорошо знаю свои обязанности, ваше превосходительство. Прежде, чем я не ушел, мы должны договориться о пароле.
Гвиччардини наморщил лоб.
– Пароль? Дайте-ка, я подумаю... Ну, например, такой... «Подагра и золото».
Дюрасье поднял брови, выказывая крайнее изумление.
– «Подагра и золото»? – переспросил он.– Хм... Ну что ж, пусть будет так.
Он откланялся и вышел из опочивальни посла-губернатора, бросив испепеляющий взгляд на осмелевшего Бамако.
Капитан Рэд оказался великодушным человеком: чтобы посол-губернатор и Фьора не могли поднять тревогу, их усадили в кресла, обвязали снятыми с окон занавесями и платками.
Лягушонок осторожно завязал рот Фьоре шелковым платком.
– Так не слишком туго? – тихо спросил он. Фьора в ответ промычала что-то нечленораздельное и отрицательно повертела головой.
Лягушонок выглядел смущенным. Краска стыда заливала его лицо, и он даже не осмеливался поднять глаза на девушку.
– Простите меня, сеньора,– сказал он.– Но так будет лучше. Я только выполняю приказ капитана.
Тем временем, сам одноногий пират отвел в сторону наряженного в костюм служанки Бамако и шепотом спросил у него:
– Повар, а ты умеешь считать?
Бамако изумленно поднял брови.
– Считать?
– Ну да. Раз, два, три... Что там дальше?..
Негр потер лоб.
– Четыре, пять, шесть, семь...
Капитан Рэд радостно кивнул.
– Правильно. Вот и хорошо.
Одноногий пират сделал заговорщицкое лицо, оглянулся по сторонам и прошептал:
– Тебе нужно будет сосчитать до десяти тысяч. Негр тут же закрыл– глаза и принялся бормотать:
– Один, два, три, четыре, пять...
Пират поморщился.
– Не сейчас, не сейчас...
