— Ого-го-го, — протянул он. — И что же я такое наблюдаю?
Не разжимая объятий, Бен посмотрел через плечо. Флорин еще крепче прильнула к любимому, нисколько не стесняясь присутствия постороннего.
— Ты наблюдаешь коварную сердцеедку Флорин Дигби. Эта особа вот уже много недель превращает мою жизнь в ад кромешный.
— Никак, у нас в команде пополнение? — поддразнил Грегори, глядя сощурившись на бейсболку Бена.
Для Флорин она оказалось слишком велика и упрямо сползала на уши. Бен широко усмехнулся.
— Что скажешь, сердцеедка? Хочешь играть в команде Норденгренов?
Флорин, нимало не смущаясь, поцеловала его в губы.
— Я подумаю. А кто выиграл сегодня?
Словно позабыв о присутствии брата, Бен улыбнулся ей, ласково погладил по спине.
— Я.
Грегори проследил взглядом за движением его ладони, подхватил со стола собственную бейсболку и надел, надвинув козырек на самый нос.
— Ну что ж, похоже, здесь мне не рады. Посижу-ка я с ребятами в баре да выпью пивка!
Хлопнула дверь, и спустя минуту раздался рев мотора.
Снова предоставленные самим себе Бен и Флорин влюблено смотрели друг на друга.
— Просто не верится, что ты и впрямь здесь, — прошептал он хрипло, не сводя с нее глаз.
— И мне не верится. Последние четыре дня были сущим кошмаром.
Этот поцелуй оказался иным. Выверенный, неспешный, начался он с того, что Бен медленно потянулся к губам Флорин, языки их соприкоснулись, сплелись, а ладони заскользили по плечам, спинам, груди. И вот любящие прильнули друг к другу — жадно, нетерпеливо, забывая обо всем на свете… Страсть их не знала утоления.
— Я смертельно боялся потерять тебя, но поделать ничего не мог… — прошептал Бен, на мгновение оторвавшись от ее губ.
— Я тоже места себе не находила… — Жаркий, одурманивающий поцелуй помешал ей докончить фразу. Затем губы Бена обожгли ее шею, а руки расстегнули застежку бюстгальтера. — В тот роковой день, на репетиции свадебной церемонии, я впервые узнала, что такое страх. Я так в тебя влюбилась, что жутко сделалось! Я убеждала себя, что ты записной ловелас, а таким верить нельзя. Но потом узнала тебя ближе и поняла, что лучше тебя в целом мире нет… — Флорин крепче прижалась к нему. — Ох, Бенедикт, ты не представляешь, как это ужасно: считаться невестой одного мужчины, а любить — другого!
Широкая ладонь легла на ее грудь.
— И вполовину не так ужасно, как сидеть сложа руки, беспомощно наблюдая за происходящим. Я чуть с ума не сошел!
Они снова обменялись поцелуем, отрекаясь от всех запретов. Бен ласкал упругую грудь до тех пор, пока соски не приподнялись упрямо и дерзко, затем провел рукой вниз по белым джинсам и задержал ладонь между бедер, ощущая под пальцами влажное тепло.
Он снова поцеловал любимую — ласково, осторожно и восхищенно. Каждое его прикосновение заключало в себе обещание грядущих восторгов. Тишину нарушал только перезвон капель: в суматохе Бен так и не завернул до конца кран.
— Я люблю тебя, Флорин Дигби. Выходи за меня замуж.
Поцелуй заглушил неизбежное «да», впрочем, Бен и не нуждался в подтверждении. Так и должно было случиться, так рассудила судьба в тот самый вечер, когда молодые люди впервые встретились, чтобы рука об руку пойти к алтарю.
КОНЕЦ
