– Вы, конечно, понимаете, что и это письмо может очутиться в луже, как предыдущее.
– Конечно, – согласился Хардинг, отпивая бренди. – Тогда вам останется только заплатить почтальону, когда его вернут.
– А вдруг внутри важные улики, доказательства против лорда Баррингтона?
– Очень может быть. Значит, остается одно… Вы согласны?
Джек переглянулся с Хардингом и, не добавив ни слова, взломал печать.
«Дорогая миссис Холлоуэй!
Спешу сообщить Вам редкостно хорошие вести. Наконец-то прибыл рыцарь в сияющих доспехах, потрясающий самым мощным в мире оружием – законом. Он адвокат, добросердечный человек, который творит добро даже в ущерб себе. Таким и должен быть джентльмен и даже герой, верно? Он согласился взяться за дело о пожаре – Вы знаете, что я имею в виду. Буду выражаться туманно, на случай если письмо попадет в чужие руки. Если кто и сможет спасти меня от шантажа лорда Б., так только мистер Фэрчайлд. Его полное имя – мистер Джон Калхоун Фэрчайлд. Этот милый человек, с которым мы за последнее время сдружились, – внук лорда Татли. Вы достаточно хорошо знаете меня, чтобы поверить: титул для меня не значит ровным счетом ничего. Я дорожу только его добротой, поддержкой и опытом. Он чтит закон, и его преданность идеалам благородства вселяет в меня надежду. Пока не знаю, удастся ли мне вознаградить его за труды. Вероятно, с его помощью все, что случилось в Филдинге, можно будет предать истории. Если повезет, мы с Дезире спасены. Но смею вас заверить, что я все еще твердо намерена выйти замуж за его светлость, если разрешить затруднение законным путем не удастся. Прошу вас, ответьте поскорее. Мне не терпится получить от Вас письмо.
Искренне Ваша Л.К.»
Ничем не выдавая бури чувств, Джек аккуратно сложил письмо, разгладил складки и сунул его обратно в карман. Потом переплел пальцы и закрыл глаза. Проклятие! Она твердо намерена выйти за этого подонка даже теперь, после близости с ним, с Джеком. Эта мысль приводила его в ярость. Неужели она вообще не думает о себе?
Лайза любит его – это подсказывал Джеку внутренний голос. Если бы не любила, не отдавалась бы ему с таким пылом. Зачем же она обманывает себя? Почему никак не образумится? И какого черта он вспоминает о ней каждую минуту? Джек был готов возненавидеть себя.
– Ну? – напомнил о себе Хардинг, вытянувшийся в струнку на краю кресла. – Что она пишет?
Джек заморгал.
– Что я – настоящее сокровище.
– И она права! Это все?
– Нет. – Джек погладил подбородок, поскреб заросшие щетиной щеки. – Я не ошибся. Баррингтон действительно шантажирует ее.
– Неслыханно! Каков подлец!
Джек надолго закрыл глаза. Сочувствие Хардинга распалило в нем ярость. Но Джек не мог позволить себе ринуться в бой. Лайзе это не принесет ничего хорошего.
– Она пишет про Филдинг…
– Туда отправлено письмо.
– Видимо, там произошел некий скандал, который мисс Крэншоу пытается сохранить в тайне. В связи со скандалом она упоминает какую-то Дезире.
Мужчины задумались, глядя на пламя свечей и прислушиваясь к тиканью часов.
– Простите, что я был груб с ней, – после размышлений произнес Хардинг. – Она прелестна. Досадно думать, что аристократ способен опуститься до шантажа. Несомненно, Баррингтон надеется выйти сухим из воды, поскольку мисс Крэншоу не знатного рода. И все-таки, как бы убедить мисс Крэншоу разорвать помолвку?
– Если ее шантажируют, никакие уговоры не помогут: она слишком боится последствий.
– Вы могли бы соблазнить ее.
«Уже попытался, – мысленно ответил Джек. – Не помогло». В груди, под ребрами, поселилась тупая боль. Горечь поражения была нестерпима. А он так надеялся, что близость для Лайзы что-то значит.
Он выглянул в окно. В небе висела дымно-оранжевая полная луна. В самый раз для полночного убийства. Его с новой силой потянуло к Лайзе. Влечение к ней скрутило чресла в тугой клубок. Джек не отказался бы вновь попробовать соблазнить ее. Беда в том, что упрямицу Лайзу не собьешь с пути.
Он грустно улыбнулся давнему другу.
– Хардинг, никак не ожидал услышать от вас такое предложение.
– Раньше этот способ был безотказным. Мисс Крэншоу – девственница. Соблазнив ее, вы будете обязаны взять ее в жены.
Брак. Господи! Само это слово лишало Джека душевного покоя. Но именно к браку вели все действия Джека. Он сам сказал об этом в коттедже: он просто не мог лишить Лайзу всех шансов, не обнадежив ее. В конце концов, это он, Джек, виноват в том, что она согласилась стать женой Баррингтона. Но надо ли добровольно надевать кандалы супружества и впредь опасаться презрения со стороны самой дорогой, любимой женщины? Значит, вот что страшит его сильнее всего? Предчувствие, что обожаемая жена его возненавидит?
Джеку стало дурно. Застучало в висках, накатила слабость. Он обтер ладонью лицо.
– Нет, должен быть другой способ переубедить ее. Привычные уловки в последнее время подводят меня, старина.
Он сунул руки в карманы халата и рассеянно затеребил в одном из них письмо Лайзы. Вдруг его
