Джек спешился, бросил поводья кучеру, сел в карету и заключил Лайзу в объятия. Они крепко обнялись, и Джек ощутил уже знакомый прилив вожделения и счастья.
– Джек, ничего не вышло, – наконец призналась Лайза. – Я вызвала Баррингтона на разговор, но сразу поняла, что мне недостает твоего дипломатического таланта. Он заявил, что у него есть портрет Дезире, а у меня нет ни единой улики против него. И если я немедленно не сбегу с ним в Гретна-Грин, он выставит портрет на лондонский аукцион. Продажа портрета вызовет тот самый скандал, которого я так надеялась избежать.
Джек взял ее за обе руки.
– Лайза, дорогая, про портрет я все знаю.
Она удивленно вскинула брови:
– Знаешь?
Он кивнул, целуя ее в щеку.
– И про Дезире тоже.
В ее глазах плеснулась паника.
– Не бойся, Лайза, для меня это ничего не значит. Скандала не будет.
– Но как?..
– Хардинг съездил в Филдинг и встретился с твоим отцом, лордом Осборном.
Лайза потупилась, смаргивая слезы.
– О, Джек, мне так жаль!
– А мне нет, – решительно заявил он, взяв ее за подбородок. – Ты слышишь? Мое предложение остается в силе. А еще я наконец-то нашел доказательства виновности Баррингтона. Сейчас мы вернемся в Крэншоу-Парк вдвоем и разделаемся с виконтом раз и навсегда.
Он был вознагражден ее крепкими и нежными объятиями и с надеждой подумал о том времени, когда будет просыпаться рядом с ней.
Глава 29
Шанса вступить в поединок с лордом Баррингтоном Джеку так и не представилось. У самого Крэншоу- Парка, на Берч-роуд, их ждал судебный пристав из Уэверли, чтобы арестовать Джека за долги. Лайза не знала о ловушке и не смогла предупредить Джека. Дюжий пристав появился как из-под земли.
Позднее, вспоминая о случившемся, Лайза поняла, что им не следовало останавливаться. Но Джек вышел из кареты, попросив Лайзу остаться на месте. В напряженном молчании она следила за разговором мужчин. Джек вдруг бросился к карете, его лицо исказила ярость, какой Лайза никогда не видела. Пристав что-то сердито крикнул, шагнул вслед за Джеком, схватил его за руку. Джек обернулся, вскинул кулак и ударил пристава в лицо. Тот попятился, но удержался на ногах. Не выдержав, Лайза выскочила из кареты.
– Джек, садись! Скорее!
– Лайза… – Джек обернулся, но пристав уже опомнился, сцепил обе руки в замок и обрушил их на макушку Джека. Тот пошатнулся и упал на колени.
– Джек! – вскрикнув, Лайза бросилась к нему. – Ты ранен?
– Вставайте, сэр, – рявкнул пристав. – В тюрьме насидитесь.
Из прикушенной губы Джека сочилась кровь. Лайза вынула из рукава платок и попыталась стереть ее.
– Отойдите, мисс. Ничего с ним не случится.
– Не трогайте его! – закричала Лайза. – Вы не имеете права!
– У меня есть ордер на арест, мисс.
– Как вы узнали, что он поедет по этой дороге?
– Лорд Баррингтон сообщил. А теперь посторонитесь, мисс.
Пристав рывком поставил Джека на ноги и потащил к своей двуколке. Лайза вцепилась в колено любимого.
– Джек, что же нам делать?
– Поезжай домой, дорогая. Со мной все будет в порядке. За меня не бойся. Объясни родителям, что случилось. Расскажи им все.
Больше он ничего не успел добавить: пристав хлестнул лошадь, двуколка покатила прочь. Джек смотрел на Лайзу, пока не скрылся за поворотом дороги.
Слезы ярости жгли глаза Лайзы, но она не позволила им пролиться. Вернувшись в карету, она поспешно принялась обдумывать план мести. Значит, во всем виноват Баррингтон. Несомненно, он разыскал лорда Эббингтона и сообщил ему, где находится Джек. Эта капля стала последней. Лайза была готова пожертвовать и собой, и родными, лишь бы уничтожить Баррингтона.
Она приказала кучеру скорее гнать к дому. Исполненная гневной решимости, она прошла прямо в гостиную и, к своей нескрываемой радости, нашла там родителей, пьющих чай в обществе виконта. Здесь Лайза и решила загнать его в угол.
Он был изысканно одет, потягивал дорогой чай и жевал кружевное печенье. Мама выглядела встревоженной – видно, ей было нелегко хранить тайну Лайзы от собственного мужа.
– Добрый день, мама и папа, – произнесла Лайза, ничем не выдавая ярости. Она прошлась по комнате и
